Верна поговорка: «Голь на выдумку хитра», тюремная братия чего только не изобретает, к чему только не приспосабливается. В условиях камеры умудряются выхаживать брагу и даже гнать настоящий самогон. Дрожжи делают из плесневелого, почти загнившего ржаного хлеба. Собирают сахар, добавляют конфет из тюремного магазина, повидло всё то, в чём присутствует сахар. Брагу замешивают в алюминиевом бачке объёмом в двадцать литров, которые есть в каждой камере, в эти бачки набирают слегка подкрашенный кипяток, который в тюрьмах именуют чаем. Отбродившую брагу не всегда перегоняют в самогон, слишком уж хлопотно и дополнительные риски. Большого труда стоит дождаться, чтобы брага отгуляла и полностью созрела. Мало того, что два раза в день проверка заходит, так ещё и шмоны устраиваются, их невозможно угадать, налетают нежданчиком. Чаще всего зэки пьют брагу живьём, какой бы противной она не была. По составу почти компост. Такая же она и по вкусу: плесень и гниль с добавлением спирта. Естественно, что к такому напитку организм грузина был совсем не приспособлен, Тамаз получил серьёзное отравление, со всеми вытекающими отсюда последствиями. Его выворачивало наизнанку, голова раскалывалась в висках и затылке. Впридачу началась кофеиновая ломка от отсутствия чифира, который Тамаз пил литрами, благо, в тюрьме чай можно было купить без особых проблем и в любом количестве. Вертухаям было плевать на страдания грузина, в пять утра пристегнули к стене нару-щит, как и всем остальным отбывающим карцер. Сидя на пеньке кемарить и страдать неудобно, на сырой цементный пол не приляжешь, очень холодно. Вот и мучился бедолага грузин, кряхтя и стеная за стенкой, до самого ужина. А в ужин, баландёр из хозобслуги, забросил к нему через форточку-кормушку пакет с подогревом от пиковых жуликов: грамм двести чая, шесть пачек сигарет, спички и две пачки махорки. Для карцера это настоящее богатство, пришлось вертухаям взятку дать, чтобы позволили баландёру беспрепятственно пронести «грев» в кичу.
Тамаз оживился, сразу же сварил себе полкружки ядрёного чифира, пожертвовав для этого половинкой вафельного полотенца, которым до этого обматывал свою стриженую голову. Чифир заварил быстро, благо, в ужин дали кипяток, оставалось лишь подогреть его, довести до кипения. Пока чифир настаивался, грузин успел выкурить сигарету, а затем скрутил ещё и самокрутку, чтобы выкурить её сразу после употребления чифира. Взбодрившись чифиром и утолив никотиновый голод, Тамаз почувствовал облегчение, перестало мутить и отпустили головные боли. Теперь можно было и с Максимом Метлой пообщаться, постучал в стену соседу, вызывая того на разговор. Для общения им пришлось откачать воду в своих унитазах, чтобы можно было слышать друг друга через канализационный стояк.
Начал грузин традиционно с пустой болтовни и приветствий, которая являлась лишь прелюдией к настоящему разговору. Спрашивал о делах, о здоровье и настроении. Затем жаловался на самочувствие, клялся, что больше в рот не возьмёт брагу, от которой и сдохнуть недолго. Максиму минут тридцать пришлось выслушивать о том, какие ощущения пережил сосед на отходняке. Дальше говорили об их общих знакомых, о событиях и делах с ними связанных. О последних новостях воровского и криминального мира. Мало ли о чём можно говорить ворам, получившим возможность свободного общения друг с другом. Однако Максим заметил, что его собеседник избегает говорить о положении в тюрьме города Тобольска. Несложно было догадаться почему. Тамаз осторожничал, не желая услышать уточняющих и наводящих вопросов. Метлу это, наоборот, заводило и провоцировало к обострению темы. Хотелось успеть выудить из грузина как можно больше информации, отсеяв шелуху, при помощи которой лаврушники часто приукрашивают истинное положение дел. Информация, добытая непосредственно у вора, весомее в стократ информации фраерской. На неё уже можно опираться, в случае такой необходимости. Кроме того, Максим хотел выяснить, кто автор провокации, устроенной Славику Буратино, и какую роль в этой провокации сыграли пиковые жулики. Вор не сомневался в том, что атаки на Буратино будут продолжены и цель этих атак одна: лишить лично его, Максима Метлу, надёжной поддержки «васьков», тем самым связав по рукам и ногам. Вот только в лоб про это не спросишь у Тамаза, он может даже оскорбиться. Необходимо аккуратно подвести разговор к нужной теме, обождать, когда грузин расслабится, не будет настороже, и анализировать каждое слово.