— Нет, Дэниэл, — мягко пробормотала я. — Не в этот раз.
— Ты не умрешь, — твердо заявил он.
— Очень долго смерть гонялась за мной, и каждый раз мы обманывали судьбу, шли вопреки дальше. Но всему в этой жизни приходит конец.
— Я что-нибудь придумаю, — настаивал Дэниэл.
— Уже ничего не изменишь, — я придала голосу как можно меньше эмоций, но голос все равно дрожал.
— Я не сдамся без боя!
— Нет, — я приложила руку к его мягкой и холодной щеке, — не нужно больше ничего делать. Вы и так предприняли все, что было в ваших силах. Осталось ждать.
— Я не смогу без тебя, — в отчаянии прошептал он, накрыв мою руку своей ладонью.
— Ты сможешь. Ты сильный и со всем справишься, — мой голос содрогался на каждом слове. — Ты будешь жить дальше, со своей семьей. У тебя все будет хорошо.
— Мне не нужна вечность без тебя, — он крепко зажмурил глаза.
— Прошу, не говори так...
В горле застыл огромный ком рыданий, на глазах появилась пелена слез, которые тут же хлынули по щекам. О, как же я храбрилась сейчас. Ведь я не чувствовала ничего подобного — хоть мой голос звучал холодновато, в душе адским пламенем разгорался огонь. И ничто не могло потушить его — этот крик разбитого сердца.
Я лгала сама себе. Снова лгала. Я так хотела утешить Дэниэла, но сама же думала о том, что будь я на его месте, я бы ни за что и никогда не сдалась. Я бы сделала все, что даже было бы не в моих силах. И я бы не сумела пережить его смерть. Я бы тут же умерла. Зачем мне жизнь, если нет смысла, если нет того, ради кого вообще стоит существовать? Но Дэниэл сильнее меня, и я всего лишь человек — возможно, всего лишь легкое увлечение для него. Когда пройдут десятки лет, он будет вспоминать обо мне без боли в душе, ну, или вообще забудет меня... Я буду очень рада за него, если он найдет свое счастье в жизни. Тогда буду счастлива я, даже будучи мертвой.
— Я всегда буду рядом, Дэниэл, всегда, — пробормотала я, запуская одну руку в его волосы. — И моя любовь будет тебе поддержкой.
— Не говори так, будто ты уже умерла... — еле слышно произнес он.
— Я просто хочу, чтобы ты был счастлив.
— Я счастлив, пока ты со мной.
— Дэниэл, не надо ставить крест на моей смерти. У тебя впереди долгие и долгие годы жизни.
— Мия, я не собираюсь долго жить после того, как тебя не станет, — его серьезный голос заставил меня содрогнуться.
— Даже не думай об этом, — что это только что прозвучало в моем голосе? Злость?
Лицо Дэниэла немного изменилось. В его глазах боролись два чувства — боль и сочувствие.
— Скажи мне, ты боишься? — пристально смотря мне в глаза, спросил он.
— Смертельно, — выдохнула я.
И вот очередная боль промелькнула на красивом лице.
— Как только мы разберемся с Бессмертными, я займусь тобой, — выговорил Дэниэл, встав на ноги. — Клянусь, я найду способ спасти тебя. Ты будешь жить.
Я бы все отдала, чтобы поверить в его слова. Но факты твердили обратное. Мне нужно смириться с мыслью о скорой смерти. Но Дэниэл — мой любимый вампир — что будет с ним? Что, если он действительно не сможет без меня?
Нет, этого не случится. Дэниэл будет жить долго и счастливо.
— Мия? — сзади раздался выкрик Мэри.
Я резко обернулась и слегка вздрогнула от неожиданности. Сестра Дэниэла застыла в проходе, ее темно-карие глаза с нескрываемым ужасом смотрели на меня.
— Мэри, — промямлила я удивленно.
— Виктор... он... он все рассказал нам... — растерянно пробормотала она. — Я... мне... я не могу поверить в это...
Мэри быстро подошла ко мне и, не обращая внимания на Дэниэла, крепко обняла меня. Честно говоря, я не ожидала такого поворота событий. Точнее я вообще не думала о том, как отреагируют другие.
— Я не могу поверить в это... — прошептала она мне на ухо. — Не могу поверить в то, что моей лучшей подруги больше не будет...
Не знаю, почему, но ее слова вызвали во мне новый поток слез. Я запоздало обняла ее и прикрыла глаза. Мне захотелось поговорить с ней, наедине, рассказать ей обо всем, что накипело в душе. Но это всего лишь мимолетный порыв эмоций. Хотя, лучше я поплачусь Мэри, чем буду рыдать на плече Дэниэла. Я ощутила в себе необходимость выговориться хоть кому-то.
Мне пришлось несколько раз выслушивать сочувствия от Виктора, Элизабет и Мэри, но больше всего меня удивила реакция Эрика. Сначала, только увидев меня, он пытался как-то выразить свое сочувствие, но вся горечь и боль выражалась на его лице. И он просто ушел, ничего не сказав и громко хлопнув дверью. Но я была настолько погружена в свои мысли, что почти не расстроилась.
Было странно. Мне казалось, что я схожу с ума. Каждый звук, который в почти мертвой тишине становился в разы громче, будь то тиканье часов, или негромкие шаги в гостиной, раздражал. Все стало действовать мне на нервы до такой степени, что хотелось кричать во все горло от собственного бессилия, разбивая руки в кровь.
Самообладание начинало возвращаться ко мне, мысли прояснялись. Странный холод сковывал мою душу, и мне казалось, что отныне уже ничто не согреет ее вновь.
Вот теперь, спустя пару часов, я начинала чувствовать дикий страх. Меня трясло от одной единственной мысли, что я скоро умру. В это было невозможно поверить и смириться с этим, но я столько раз находилась на волоске от гибели, что это должно стать обыденностью для меня.
Мое сердце чувствовало, что это самый настоящий конец. Конец всему — жизни, времени, движению, любви... Жалею ли я о чем-нибудь? Да, наверное, о многом. Но больше всего обидно то, что у меня могла бы быть счастливая жизнь с любимым человеком. Но что осталось теперь? Какая-то жалкая неделя, если не меньше?! Несколько дней, наполненных болью и глупыми ожиданиями? О таком будущем я думала в самую последнюю очередь...
Смерть, своего рода, в этом случае стала бы для меня единственным избавлением от адских болей, которые терзают меня каждый день и продолжают усиливаться. И каждый раз мне казалось, что терпеть такое больше невозможно. Но откуда-то во мне находились силы, чтобы преодолеть весь этот кошмар. И скоро этому наступит конец. Наверно, это единственный плюс во всем этом переполохе.
И самым ужасным для меня было то, что смерть разлучит меня с Дэниэлом. Она убьет нашу любовь, я больше никогда не смогу увидеть его очаровательных прозрачно-голубых глаз; никогда не смогу прикоснуться к его гладкой коже, не смогу почувствовать сладкого аромата, исходящего от него; у меня не будет возможности крепко прижаться к нему и ни за что не отпускать; я не смогу почувствовать на своих губах сладковатый привкус его нежного поцелуя... Всего этого больше никогда не будет.
— Как ты там, милая? — спросила мама.
Я отважилась на очень отважный поступок — решила позвонить маме. И это стоило мне огромных усилий, я приняла на себя очередной удар боли, который постепенно убивал меня. Но я должна была услышать ее голос — такой родной, мягкий, ласковый — до того, как...
— Все хорошо, мам, — мой голос предательски дрожал.
— Как Мальдивы? Должно быть, ты сильно загорела! — ее нежный голос был переполнен эмоциями. — Как Дэниэл? Вы не ругаетесь?
— Все хорошо, — вновь сказала я более уверенно. — А как ты? Как папа?
— О, у нас все замечательно, — я была рада это услышать. Больше мне ничего не надо было, чтобы успокоить стон души. — Только мы так скучаем по тебе, Мия!
Я прижала рот рукой, чтобы мама не услышала мой вопль. Густая пелена слез накрыла глаза. Я почувствовала на своем плече бережное прикосновение холодной руки. Дэниэл. Он рядом со мной. Всегда. Его присутствие послужило мне огромной поддержкой. Если бы я была одна — я бы давно разрыдалась. Но я должна была быть сильной, ради него, ради мамы и папы, ради Виктора, Элизабет, Мэри, Эрика...
Слезы ручьями потекли из глаз.
— Я тоже... очень... скучаю по вам, — проговорила я хрипло.
Я быстро и небрежно вытерла слезы и подняла немного голову, чтобы сдержать очередной поток боли.
— Ты плачешь? — изумленный голос мамы отрезвил мой затуманенный рассудок.
— Нет, нет, — забормотала я, — конечно же, я не плачу. Тебе, наверное, послышалось.