оформленной, но тем не менее и по своим истокам, и по своим
конечным результатам, резко расходящимся, если не прямо
противоположным, с собственным исходным замыслом, она
носит явно иррациональный характер.
Однако следует иметь в виду, что зта иррациональность
общемировоззренческой позиции французского ученого выступа
ет у него в ослабленной форме по сравнению с Делезом, Кри
стевой и даже в какой-то мере с Фуко, поскольку не принимает
видимость открыто декларируемой методологической установки.
Поэтому она выводима лишь как результат анализа тех аргу
ментативных операций, которые осуществляет Деррида, занятый
выявлением "постоянно возникающих" логических "неразре
шимостей" на каждом шагу человеческой мысли.
19 /Критика центра и стуктурности структуры/
Однако, какова бы ни была философская традиция, в лоне
которой формировались взгляды Дерриды, ею одной невозмож
но объяснить его значение как одного из безусловных основате
лей постструктуралистской
доктрины. Оригинальная тео
ретическая установка фран
узского ученого проявилась
прежде всего в том, что он
подверг решительной критике
сам принцип "структурности
структуры" и традиционные
семиотические представления, выявив "неизбежную", с его точки
зрения "ненадежность" любого способа языкового обозначения.
Критика центра и структурности структуры
В своей ранней работе "Структура, знак, и игра в дискурсе
о гуманитарных науках" (159), впервые представленной в виде
выступления на конференции "Наука о человеке" в 1966 г. в
Университете Джонса Хопкинса, Деррида сформулировал прак
тически все основные положения своей системы взглядов, соста
вившие впоследствии "обязательный канон" теории постструкту
рализма: идея децентрации структуры, идея "следа", критика
многозначного понятия "наличие" и концепции "целостного чело
века", а также утверждение ницшианского принципа "свободной
игры мысли" и отрицание самой возможности существования
какого-либо первоначала, "первопричины", или, как его называ
ет ученый, "происхождения" любого феномена, его origine.
Поскольку именно идея бесструктурности отразилась в са
мом названии рассматриваемого нами течения, стоит более под
робно остановиться на аргументации Дерриды. С его точки
зрения, понятие "центра структуры" определяет сам принцип
"структурности структуры": "Функцией этого центра было не
только ориентировать, сбалансировать и организовывать струк
туру -- естественно, трудно себе представить неорганизованную
структуру -- но прежде всего гарантировать, чтобы организую
щий принцип структуры ограничивал то, что мы можем назы
вать свободной игрой структуры. Поскольку несомненно, что
центр структуры, ориентируя и организуя связность системы,
допускает свободную игру элементов внутри целостной формы"
(59, с.324). В то же время, в самом "центре пермутация, или
трансформация элементов (которые, разумеется, могут быть в
свою очередь структурами, включенными в состав общей струк
туры) запрещена... Таким образом, всегда считалось, что центр,
который уникален уже по определению, представляет собой
в структуре именно то, что управляет этой структурой, в то же
время само избегает структурности. Вот почему классическая
20
мысль, занимающаяся проблемой структуры, могла бы сказать,
что центр парадоксальным образом находится внутри структу
ры и вне ее. Центр находится в центре целостности и однако ей
не принадлежит, эта целостность имеет свой центр где-то в
другом месте . Центр не является центром" (там же, с. 325). И
далее: "Вся история концепции структуры ... может быть пред
ставлена как ряд субституций одного центра другим, как взаи
мосвязанная цепь определений этого центра. Последовательно и
регулируемым образом центр получал различные формы и на
звания. История метафизики, как и история Запада, является
историей этих метафор и метонимий. Ее матрица ... служит
определением бытия как наличия во всех смыслах этого слова.
Вполне возможно показать, что все эти названия связаны с
фундаментальными понятиями, с первоначалами или с центром,
который всегда обозначал константу наличия -- эйдос, архе,
телос, энергия, усия (сущность, субстанция, субъект), але
тейя, трансцедентальность, сознание или совесть, Бог, человек
и так далее" (там же, с. 325).
Таким образом, в основе представления о структуре лежит
понятие "центра структуры" как некоего организующего ее на
чала, того, что управляет структурой, организует ее, в то время
как оно само избегает структурности. Для Дерриды этот
"центр" -- не объективное свойство структуры, а фикция, по
стулированная наблюдателем, результат его "силы желания" или
ницшеанской "воли к власти", а в конкретном случае толкования
текста (и прежде всего литературного) следствие навязывания
ему читателем своего собственного смысла, "вкладывания этого
смысла в текст, который сам по себе может быть совершенно
другим. В некоторых своих работах, в частности в "Голосе и
феномене" Деррида рассматривает этот "центр" как "сознание",
"соgitо" или "феноменологический голос". С другой стороны
само интерпретирующее "я" понимается им как своеобразный
текст, "составленный" из культурных систем и норм своего вре
мени, и, следовательно, произвольность интерпретации со сторо
ны зтого "я" заранее ограничена исторической обусловленностью
его норм и систем.
Однако, несмотря на общую негативную позицию Дерриды
по отношению к "универсальной зпистеме" западноевропейского
мышления, характеризуемой им как "логоцентрическая метафи
зика", служащая для рационалистического оправдания, для ут
верждения собственных правил и законов мышления и своей
традиционалистской преемственности, стремление французского
теоретика вступить в диалог с этой традицией логоцентризма,
взятой в целом, без достаточного учета неизбежной историче
21 /Человек и мир как текст/
ской ограниченности своей собственной критики, т.е. без учета
ее обусловленности социальными и временными параметрами,
дает основания американскому исследователв Ф. Лентриккии
обвинить Дерриду в антниисторизме и формализме.
В то же время представление о культуре любого историче
ского периода как о сумме дискурсов или текстов, т.е. устных
или письменных модусов мышления, представление, обозначае
мое термином "текстуальность" и позволяет, по мнению Лен
трикии, избежать опасности ничем не ограниченного произвола
интерпретации. Поскольку, как не устает повторять Деррида,
"ничего не создается вне текста" (148, с.158), то и любой
индивид в таком случае неизбежно находится "внутри текста",
т.е. в рамках определенного исторического сознания, что якобы
и определяет границы "интерпретативного своеволия" любого
индивидуального сознания, в том числе и сознания литератур
ного критика.
Человек и мир как текст
Рассматривая человека только через призму его соз
нания, т.е. исключительно как геологический феномен
культуры и, даже более узко, как феномен письменной
культуры, как порождение Гутенбергеровой цивилизации, пост
структуралисты готовы уподобить самосознание личности неко
торой сумме текстов в той массе текстов различного характера,
которая, по их мнению, и составляет мир культуры. Весь мир в
конечном счете воспринимается Дерридой как бесконечный,
безграничный текст (сравните характеристику мира как
космической библиотеки" В. Лейча, или "энциклопедии" и