Пугачев потряс государство до основания, на его сторону встал народ, испытывавший каждодневную нужду и винивший в этом правительство Екатерины. Императрица сначала в разговорах со своими иностранными друзьями шутила по поводу восстания — даже тень внутренних социальных конфликтов не должна была падать на ее контакты с просвещенным миром и портить приятно-оптимистичную картинку ее как царицы-матушки. Но Пугачев с каждым днем подходил все ближе и ближе к Москве.
Турецкая война, Пугачевское восстание и продолжающиеся дворцовые интриги за обладание короной и властью не позволяли Екатерине успокоиться и требовали решительных действий.
С одной стороны, Екатерине требовалось защитить трон, а с другой — она чувствовала духовную пустоту Васильчикова. В тяжелой ситуации 1773/74 года Екатерине нужны были советники и фавориты, которые могли бы активно помогать ей решать проблемы империи. Императрице нужны были мужчины и женщины, которые бы приняли на себя хотя бы часть груза угрожающего государству кризиса. В течение 1773 года многие вопросы оставались нерешенными. Потом она решилась поступить в соответствии со своим чувством, расположением и расчетом: 3 декабря 1773 года она написала Потемкину решающее письмо. Потемкин последовал призыву своей госпожи.
Но этот план мог осуществиться только постепенно, шаг за шагом: на войне, в дворцовых интригах, в борьбе с Пугачевым и в личной жизни. Сначала Потемкин оказался лишь в прихожей власти, и если он и думал, что будет принят немедленно императрицей с распростертыми объятиями, то он ошибался. Он должен был набраться терпения.
—4—
Любовь и политика — годы страсти
Потемкин не сразу по прибытии стал любовником и главным политическим советником Екатерины. Для такой отсрочки у Екатерины были веские личные и политические основания. Когда Екатерина указала Орлову на дверь и исключила из своих любовников, место Орлова занял не Потемкин, а Александр Васильчиков. Инициаторами смены любовника были наследник престола и Панин. Молодой любовник занял совсем иную позицию, чем была у Орлова. Григорий Орлов принадлежал к ближайшему кругу советников самодержицы и был вынужден уйти, поскольку не оправдал политических и чисто человеческих надежд Екатерины: в стремлении к необходимому балансу между наследником престола и Екатериной он стал помехой для обеих сторон. Стремление Орлова к власти связывало Екатерину и одновременно мешало притязаниям Павла. Васильчикову же не дали права на политические амбиции. Он должен был оказывать Екатерине услугу в постели, быть приветливым и услужливым, и больше ничего. Все публичные выступления Васильчикова в пользу императрицы и его роль по отношению к власть имущим империи определялись предписанными правилами придворного этикета или были просто спектаклем без какой-либо политической подоплеки. И если придворные старались заслужить благосклонность любовника, который был в легком шоке от свалившегося внимания, то это происходило не по его собственному желанию, а потому что все хотели угодить императрице.
В этой игре отсутствовал только один актер: Григорий Александрович Потемкин. Прибыв с юга и на месте увидев, как обстоят дела, он был сначала раздосадован и разочарован. Не таким представлял он свое возвращение в столицу. И он не делал из этого секрета.
В первом порыве патриотических чувств молодой дворянин думал, что сразу же по прибытии с полей сражения попадет в покои Екатерины. Но затем Потемкин все продумал и извлек из сложившейся ситуации необходимые уроки. Проведя критический анализ, он мог легко установить, что та привлекательность, которой он обладал в прежние годы, постепенно уходила. Отсутствие одного глаза, запои и распутный образ жизни оказали свое влияние на его внешность. Ему было уже за тридцать, у него было даже прозвище Циклоп. Британский посланник с чисто английским благородством описывал его: «Он — человек богатырского телосложения, его лицо нельзя было назвать привлекательным, но в нем что-то было».