— Да, — кивнул я, осматривая красивый плоский животик и бедра девушки, — берем тот склад. Удачное расположение и добротные железобетонные стены. Его легко можно будет оборудовать.
— Да, — она улыбнулась, — мне он тоже приглянулся. Хотя Лавр настаивает на старом стадионе за городом.
— Склад, — утвердил я.
Девушка едва заметно кивнула. Медленно приблизилась, а потом просто села мне на колени. Устроившись поудобнее, поджала ноги.
— Я скучала. Ты давно не заходил.
— Я был занят.
— Понимаю, — девушка опустила глаза, — а я скучаю.
— Знаю.
Приглушенный свет, что царил в квартире, казался густым, как кисель. Неспешно тикали небольшие настенные часы. У меня появилось ощущение, что время остановилось, и их звук — это стрелка бьющаяся о цифру двенадцать, но не сдвигающаяся с места.
— Как ты чувствуешь себя, Саша?
Девушка едва заметно вздрогнула, метнула мне в лицо озадаченный взгляд.
— Что ты имеешь в виду?
— Твое состояние. Что ты чувствуешь, уйдя от криминальной жизни?
Саша замерла. Она пристально смотрела мне в глаза. Я видел, как мерно вздымается ее грудь. Как при каждом вдохе слегка раздуваются ноздри красивого маленького носика. Казалось, даже слышал биение ее сердца.
— Чувствую, — повременив, ответила она, — чувствую себя важной. Нужной, как работник. Как управленец. Чувствую в себе силы организовать все, что ты потребуешь от меня. Чувствую себя солдатом, который расшибется, но выполнит задание. Твое задание, Рома. Если бы не ты, — Саша опустила взгляд, — этого бы не было. Кажется, это то, чего я хотела.
— Я знаю, — тихо проговорил я, — твоя натура протестовала против жизни преступницы. Ты всего лишь хотела быть нужной.
— И ты дал мне это. Когда в моей жизни появился ты, она словно бы приобрела новый смысл. Словно, — она замолчала, будто бы в нерешительности, но потом продолжила, — словно тогда, в «Лунной Дорожке», Лунар стрелял в меня и убил. Убил ту прежнюю Сашу. А ты, защитив меня своим телом, дал начало новой мне.
— Ты сильная и без меня, Саша, — я улыбнулся, — ты нашла в себе силы отказаться от Семьи, и идти дальше. Я тут не при чем.
— Это не так, — глаза девушки заблестели, — ты не прав. Ты здесь… при всем.
— Не делай из меня идола. Я лишь человек. Но ты нужна мне. Без тебя Ифрит не сможет работать так, как я этого хочу.
Наверное, — тихо проговорила она, — я все еще хочу быть нужной. Но в другом смысле.
— Я понимаю, о чем ты.
При этих словах девушка посмотрела мне в глаза. Ее зеленые радужки блеснули надеждой.
— Но я не могу тебе этого дать. Нина беременна. И я в скором времени женюсь на ней. Она станет Селиховой. Род Селиховых будет жить. И мы его новое начало.
Между нами повисла тишина. Саша замолчала. Будто бы оказалась в ступоре на несколько мгновений.
— Да, — тихо ответила она наконец, — домашняя и милая Нина, конечно же, — ее голос стал громче, — больше подходит для удачной партии, чем рыжая никчемная смутьянка вроде меня.
— Перестань, — спокойно сказал я.
— А может дело в том? — она положила руки себе на грудь, сжала ее, — что у нее сиськи большие⁈
Девушка вскочила, взведенная, натянутая как струна.
— Или голос не такой противный⁈ — закричала она, — или в том, — Саша злобно уставилась на меня, — в том, что ей не пришлось спать с бандитом из простолюдинов, чтобы выжить⁈
— Я сказал, — поднялся я, — прекрати.
— Зачем⁈ — кричала девушка, — Зачем тогда все это было⁈ Что тебе было от меня нужно⁈
Она заплакала, коснулась лба, нервно отошла к кухне, оперлась о столешницу, и на мгновение мне показалось, что девушка вот-вот упадет. Но она не упала. Однако Саша не находила себе места.
— Спокойно, — видя, что у нее начинается истерика, я изобразил глубокий вдох, потом выдох, — спокойно. Дыши глубже, Саша.
— Зачем⁈ — резко обернулась она. Красивые губы искривились в гримасе ненависти, — зачем ты сделал все это со мной⁈ Зачем спас⁈ Зачем вытащил наружу⁈ Зачем⁈ — Кричала она все громче, — Зачем сделал меня лучше⁈ — она решительно направилась ко мне, вновь застыла напротив, — зачем? — внезапно тихо произнесла она. Всхлипнула.
Я же лишь тронул ее лицо.
— Зачем? — по щекам Саши покатились тяжелые слезы. Со слышимым звуком они падали на паркет.
— Тихо, — я взял девушку за локоть и поманил к себе. И она пошла. Пошла в мои объятия. Упала в них, как в спасительный омут. И тут же заплакала навзрыд.