— Да нет же. Очень большой сукин сын. Возможно, понадобится рожок для обуви, чтобы вставить.
— Да. У такого парня может быть ужасно большой.
— Никогда не знаешь наверняка. Я видела таких, как он с членами не больше ключа от машины, — oна заговорщически улыбнулась. — Уверена, мы сможем это выяснить.
Она стянула свитер и повесила его на барный стул. Затем взяла каждый сосок большим и указательным пальцами и нежно покрутила. Они налились и увеличились.
Бармен вернулся с розовым джином для Бернис и отметил улучшение. Он встретился с ней взглядом и увидел в нем обещание. Рамона заказала еще один дайкири. Он сглотнул и отвернулся. И Рамона увидела то, что хотела увидеть.
— Да у него там дубинка-элекрошокер для крупного рогатого скота, — сказала она, выдавая свое происхождение из Западного Чикаго. — Еще один глоток, и мне захочется его пососать.
Бернис хихикнула.
— Составить компанию?
— Нет, черт возьми.
Бармен вернулся с ее напитком. Теперь в его манере поведения чувствовалась легкая фамильярность. Она говорила о длительном общении с дешевыми и красивыми женщинами в каждом темном уголке влажного, пахнущего сексом континента. Он наклонился над стойкой бара.
— Могу я еще что-нибудь для вас сделать, леди?
— Нам нужно поговорить, — сказала Бернис.
— Позже, — сказала Рамона.
Бармен был уверен, что может позволить себе быть несдержанным.
— Конечно, — сказал он и удалился.
— Предлагаю отключить тормоза на "Меркурии", — сказала Бернис.
— Я не знаю как. А ты знаешь?
— Нет. Но мы можем залезть в машину и отключить все, что увидим, и, вероятно, что-то окажется тормозами.
— Блин, Бернис. Мы, наверное, сделаем так, что машина не заведется. Как ты собираешься убить его таким образом?
— Да. Ты права. Слишком рискованно.
— Надо попробовать блинчики. Тебе ведь нравятся блинчики?
— Блинчики очень вкусные, — сказала Бернис.
Рамона рассеянно кивнула, постукивая ногтями по барной стойке. Ногти были бордовыми, потому что на ней было бордовое платье и вишневые туфли. Она выглядела совершенно по-домашнему в гастрономическом декоре бара.
— ЛСД у тебя еще есть? — спросила Бернис.
— Все перемолото и ждет, когда его добавят в тесто. Проблема в том, что он постоянно говорит, что завтракает на заводе и хочет только кофе. Может, в субботу.
— Мона, в субботу я ужинаю у невестки! Я же тебе говорила. Слушай, давай еще раз пробежимся по всем вариантам и выберем что-нибудь. Я хочу покончить с этим. Прямо сейчас.
Рамона кивнула. Ждать субботы было неудобно и для нее. Ей бы хотелось привести бармена домой и отдаться ему по-настоящему. Но с Говардом ей, судя по всему, придется довольствоваться быстрым сексом у писсуара в мужском туалете. Время поджимало.
Она поймала взгляд бармена и медленно, влажно провела языком по губам. Бармен улыбнулся и подмигнул.
Танцовщица топлесс посмотрела на свои груди и сравнила их с грудями Рамоны. К сожалению, они оказались короче. Она решила носить их более вызывающе.
— Ну ладно, — сказала Рамона. — В "Будвайзере" снотворное, в фасолевом супе — щелочь. Думаю, можно засунуть патроны 45-го калибра в карбюратор. Они взорвутся и вышибут ему мозги. Скажем, что это сделали дети.
— Нам еще нужно найти карбюратор.
— Да. Сейчас нам лучше всего было бы придумать, как зафиксировать иглу для подкожных инъекций и впрыснуть в него пузырек воздуха. Но ты должна была пойти и бросить эту чертову штуку.
— Мне очень жаль, Мона. Просто это была такая хорошая идея, что я занервничала.
— Все в порядке, Бернис. Нужно учитывать такие вещи. Но пока мы должны это исключить. Думаю, смерть от ножевого ранения трудно будет выдать за несчастный случай.
— А патроны в карбюраторе — это рискованно.
— Может быть. Но, честно говоря, обращение со щелочью меня чертовски беспокоит.
— Меня тоже.
— Итак, учитывая фактор времени, я бы сказала смерть от пива.
Бармен перегнулся через стойку.
— Почему бы тебе просто не забить этого сукиного сына дубинкой до смерти? — спросил он.
— О, Боже, — сказала Рамона. — Это показывает, как много ты знаешь. Ты представляешь, что парень, о котором мы говорим, такой же большой, как ты? Как ты думаешь, смогла бы я забить тебя дубинкой до смерти?
Бармен пожал плечами.
— Вас двое. Допустим, он спит.
— Да, умник, допусти, что спит.
— Итак, подстерегаешь его ночью, когда он немного выпьет, убиваешь, а потом бросаешь где-нибудь со скал, и все выглядит так, будто он напился и пошел гулять туда, куда не следовало. Что в этом такого?