— Подожди. Полицейский снова у телефона.
Рамона назвала ему свое имя и фамилию Говарда, затем их адрес и номер телефона. Она слышала, как он печатает на заднем плане. Он печатал медленно. Наверное, двумя пальцами.
Полицейский хотел узнать, во что он был одет.
Она говорила это неуверенно. Красная рубашка, джинсы, охотничья куртка, ботинки или, может быть, кроссовки. Коп попросил дать общее описание. Она дала ему его.
Он снова попросил ее подождать.
— Мона, я хочу спросить тебя кое о чем, — сказала Бернис.
— О чем? — Рамона была раздражена.
Вероятно, от недостатка сна. Она была чертовски раздражена.
Бернис выглядела взволнованной.
— Мона, кажется, ты засунула ему в рот и уши вату или что-то в этом роде. Правда?
— Конечно. Он истекал кровью, как поросенок. Разве ты не…?
— Я не видела его! Я не хотела смотреть на него, понимаешь? На его лицо? То есть, я видела его, когда ты это делала, но потом просто забыла, просто сняла скотч, полотенца и прочее и…
— Господи Иисусе, Бернис! Это должен был быть долбаный несчастный случай!
— О, Господи! О, Боже мой!
Рамона крепко задумалась.
— Все в порядке. Все в порядке. Мы найдем его. Мы доберемся до него раньше копов, вытащим из него все, и… Алло?
— Вы со мной разговариваете? — спросил полицейский.
— Я… э-э, нет. У меня тут подруга. Я немного потрясена, понимаете?
— Конечно, — голос звучал обнадеживающе. — Хорошо, что у вас есть подруга. Я просто подумал, что вы разговариваете со мной. Но это не имеет значения. Как только я закончу разговор с вами, я прокручу запись, проверю, не пропустил ли я что-нибудь.
— Запись?
— Да, нынче мы записываем все звонки по 911. Рутина. Фиксация на пленке и все такое. На самом деле, это хорошо. А что, если с вами что-нибудь случится, пока я держу вас в режиме ожидания? А так мы все узнаем.
Ей не стоит беспокоиться о Говарде, сказал он. Обычно они просто катаются, выпивают, потом возвращаются обратно. Рамона поблагодарила его. Он был действительно очень мил.
Она положила трубку радиотелефона. Посмотрела на заплаканную Бернис. Красные глаза Бернис, казалось, воспаляли мягкую бледную кожу вокруг них, просачивались в нос и щеки. Ее подруга была похожa на одного из тех печальных, отвратительных одноразовых стариков, которые на Рождество изображают Санта-Клауса в универмагах.
Ее собственное лицо приняло невозмутимое выражение.
Жаль, — подумала она, — что мне все еще приходится зависеть от нее.
Может, они найдут способ выкрутиться.
— Просто запомни, — сказала она. — Этот ублюдок меня избил.
Перевод: Гена Крокодилов
В соответствии с преступлением
— Я думаю, вы проделали замечательную работу, — сказал Дугас. — В самом деле.
Морган откинулся на спинку красного кожаного дивана и закурил "Кэмел" без фильтра, наслаждаясь первыми струйками дыма под небом и в носу. Ему было приятно, что старые потребности вернулись к нему.
— Спасибо, — сказал он. — Но вряд ли это моих рук дело. Даже не совсем суда, — oн улыбнулся. — Мы должны поблагодарить всех этих президентов-республиканцев — Рейгана, Буша, Куэйла[7]…
— Только не Куэйла, — сказал Дугас. — Боже милостивый. Только не Куэйла.
Морган рассмеялся.
— Ладно. Не Куэйла. Его человек Биверс никогда особо не преуспевал. Но Деннинджер, несомненно. И Харп. Все выдвинутые кандидатуры принадлежали им.
— Верно.
— Очевидно, нам посодействовала история. Воля народа. Оставалось только, чтобы один судья-демократ обратил внимание на народ и понял его волю в данном случае. И мы всегда были лучшими в этом.
Дугас наблюдал, как он поднес сигарету к губам и втянул дым в легкие. Дугасу пришло в голову, что губы слишком тонкие, чтобы быть привлекательными для кого-либо, кроме общественного деятеля — по какой-то причине американцы любят, чтобы у их политиков не было губ, а руки слишком ухоженные и нежные. В этом мужчине не было ни грамма чувственности. Хотя по репутации он был не менее развратен, чем кто-либо в Вашингтоне.
Возможно, не меньше, чем он сам.
Дугас подумал, что, если бы они оба не были членами одного Клуба — сейчас пустого, если бы не они двое, — он бы никогда не тратил время впустую, сидя здесь и разговаривая с Морганом. Несмотря на власть Моргана, несмотря на его неоспоримые достижения, несмотря на их политические и карьерные пристрастия, в нем было что-то самодовольное и неприятное. Но здесь вежливость требовала его внимания.
7
Джеймс Дэнфорт "Дэн" Куэйл (англ. James Danforth "Dan" Quayle; род. 1947) — американский политик, Член Палаты представителей США от своего родного штата Индиана (1977–1981), сенатор США от Индианы (1981–1989). Вице-президент США при президенте Дж. Буше-старшем с 1989 по 1993 год. В 1992 году вместе с Бушем баллотировался на второй срок, но потерпел поражение от Билла Клинтона и Альберта Гора. Известен в Америке прежде всего непродуманными публичными высказываниями, имеющими неожиданный для оратора комический эффект (аналогично Виктору Черномырдину или Джорджу Бушу-младшему). Некоторые его высказывания были взаимоисключающими ("Мы не хотим вернуться к завтрашнему дню. Мы хотим идти вперёд"), абсурдными ("Я принимал хорошие решения в прошлом. Я принимал хорошие решения в будущем"), тавтологичными ("Когда меня спрашивали во время последних недель, кто же начал бунт и убийства в Лос-Анджелесе, мой ответ был прям и прост. На ком лежит вина за бунт? Вина лежит на бунтовщиках. На ком лежит вина за убийства? Вина лежит на убийцах"), одновременно ошибочными и взаимоисключающими ("Холокост был непристойным периодом в истории нашей страны… Я имею в виду, в этом столетии в истории. Но мы все жили в этом столетии. Я не жил в этом столетии, но в его истории") или указывали на пробелы в базовых знаниях ("Настало время человечеству войти в солнечную систему"). Особую известность получило его высказывание о Марсе, содержащее целый ряд ошибок ("Марс, в общем-то, на той же самой орбите [что и Земля]… Марс примерно на той же дистанции от Солнца, что очень важно. Мы видели фотографии, где есть каналы, и мы считаем, вода. А где вода, там и кислород. А если кислород, значит, мы можем дышать").