Потом они случайно встретились как-то осенью у входа в кинотеатр — не разговаривали, просто кивнули друг другу. А несколько недель спустя Брюс Ямада ушел из игрового клуба, сказав друзьям, что идет домой, но домой не пришел. Из сточной канавы на Серкус-стрит выловили его кроссовку. Финни был потрясен: пропал знакомый человек, только обувь и осталась, и он больше не вернется. Лежит где-нибудь мертвый, лицо вымазано грязью, по голове ползают жуки, а открытые глаза смотрят в никуда.
Прошел год, другой, больше дети не пропадали. Финни исполнилось тринадцать. Возраст безопасный: тот тип до сих пор не крал детей старше двенадцати. Все уже решили, что Гейлсбергский Похититель куда-то переехал, или арестован за другое преступление, или вообще умер. Услышав разговор взрослых о том, куда пропал Похититель, Финни подумал, что того мог бы убить Ямада. Например, успел, когда его похищали, подобрать какой-нибудь камень, а потом познакомил гада со своей знаменитой подачей. Дивная мысль.
Да только не Брюс убил похитителя, а наоборот, тот его убил. Как и других троих ребят, как убьет Финни. Джон Финни теперь как те черные шарики. Обратно ему уже не вернуться, никто его не притянет за веревочку. Он улетает от всего родного и знакомого, улетает в холодную неизвестность, как шарики в зимнее небо.
Финни решился открыть глаза. Их до сих пор жгло, а окружающее виделось как сквозь бутылку: все искаженное и зеленоватое. Хотя уж лучше так, чем вообще ослепнуть.
Он лежал на матрасе в углу комнаты с белеными стенами и, вглядываясь в нефритово-зеленую муть, чувствовал себя пассажиром затонувшего лайнера, запертым в каюте. Слева Финни разглядел унитаз без сиденья. А справа посередине стены был приделан какой-то черный ящичек или прибор. Финни не сразу понял, что это, но не из-за помутнения зрения, а потому что такой вещи никак не место в тюремной камере.
Телефон. Старый черный телефон, и трубка висит сбоку на серебристом рычаге.
Ясно, что Эл не запер бы его в комнате с действующим аппаратом. Если бы телефон работал, те, другие мальчики, спаслись бы. Это Финни понимал — и все же вздрогнул от мгновенного проблеска надежды. А вдруг он пришел в себя быстрее, чем прочие жертвы? Может, у них зрение не успевало восстановиться после ожога глаз, и Эл убивал их раньше, чем они узнавали про телефон? Финни даже сморщился — так ему хотелось, чтобы это было правдой. Он начал слезать с матраса, перевалился через край и грохнулся на пол с высоты, как ему показалось, трех этажей. Стукнулся о бетон подбородком. Где-то в голове замигала черная лампа.
Кое-как Финни поднялся на четвереньки, несколько секунд ничего не чувствовал, потом пришел в себя. И пополз. Преодолел немалую часть комнаты, но к телефону не приблизился. Ощущение было, что он ползет по ленте, которая тащит его в обратную сторону. Иногда он поглядывал на аппарат, и тот словно дышал, — у него слегка расширялись и опадали бока. Один раз Финни пришлось лечь и прижаться лбом к холодному бетону: только так получилось остановить вращение комнаты. Когда он в следующий раз поднял голову, телефон был прямо над ним. Финни кое-как встал. На аппарате, не совсем древнем, но очень старом, сверху торчали два звонка, а посередине молоточек; номеронабиратель был дисковый. Финни нащупал трубку, прижал ее к уху, прислушался. Ничего. Он потянул рычажок, отпустил. Телефон молчал. Финни покрутил диск, надеясь вызвать оператора. В трубке раздался легкий треск, но никто не ответил. Соединения не было.
— Не работает, — раздался голос Эла, — сколько себя помню.
Финни почему-то не хотелось оборачиваться и встречаться взглядом с похитителем. Он лишь покосился в его сторону. Эл стоял неподалеку, в дверном проеме.
— Знаю, ты боишься и хочешь домой. Я тебя скоро отвезу. Только вот… черт, все наперекосяк… мне придется какое-то время побыть наверху. Небольшая проблемка.
— Какая?
— Да неважно.
Опять мгновенный прилив напрасной надежды. Может, старый мистер Пул видел, как Финни заталкивают в машину, и позвонил в полицию?
— Нас заметили? Там полиция? Если вы меня отпустите, я никому…
— Нет, — грустно усмехнулся толстяк. — Полиция тут ни при чем.
— Но ведь кто-то пришел? Пришел?
Эл замер. Его близко посаженные глазки на широкой простецкой физиономии выражали удивление и недовольство. Он молчал, но Финни и так все понял — по выражению лица, по позе: сюда кто-то идет или уже пришел и находится где-то наверху.