Выбрать главу

Люди спускаются в метро

Шокировала ли берлинцев «Хрустальная ночь» в такой же мере, как расстрелы 1934 года, отстранение от власти Фрича и Бломберга, угроза войны, сгустившаяся в связи с аншлюсом и с планами вторжения в Чехословакию? Похоже, что да: первые трещины, возникшие в отношениях между рядовым населением и властью, теперь расширялись с каждым днем. 10 ноября 1938 года Гитлер признается в беседе с издателями и редакторами «Дойчер ферлаг» и «Берлинер моргенпост» (газет, традиционно придерживающихся правой ориентации и входящих в так называемую «группу гляйхшалтунг», оппозиционную по отношению к популярной прессе, которая прежде находилась в руках еврейских издателей): «Я сознаю, что обязан своей популярностью проявляемой мною — со всей очевидностью — настойчивой воле к миру. Это может привести к тому, что в головах многих людей угнездится идея, будто сегодняшний режим идентифицирует себя с этим желанием сохранить мир при любых обстоятельствах». Чтобы бороться с тем, что он считает недоразумением, «препятствием» на пути дальнейшего развития страны, обусловленным «определенной усталостью» и «безволием» своих сограждан, Гитлер укрепляет гестапо и СС. Та и другая организации определенно начинают раздражать берлинцев. На столичных военных заводах рабочие вдруг с удивлением замечают, что за их спинами стоят эсэсовцы и пристально наблюдают за их трудом, выискивая даже малейшие огрехи. «В городе люди уже перестают пользоваться германским приветствием — выбрасывать вперед руку. Они возвращаются к привычным для них формулам приветствия», — отмечает Рудольф Гесс. Согласно Шмидту,[93] личному переводчику Гитлера, фюрер сейчас переживает момент депрессии, верит в свою близкую смерть. По свидетельствам близких к нему людей, этот циклотимик то бывает угрюмым и ощущает упадок духа, то, наоборот, демонстрирует повышенную активность. Получив информацию о том, что Гейдрих якобы собирается совершить на него покушение, Гитлер едва не отказался от поездки в Вену,[94] как он сам потом признался дуче и Герингу (разумеется, сохранившему все свое хладнокровие в момент, когда фюрер потерял голову). Но уже 12 марта 1938 года Гитлер, похоже, был полон решимости подчинить себе Чехословакию, даже если этот шаг спровоцирует мировую войну. 1 октября 1938 года он принял все необходимые меры для мобилизации, что не вызвало никакого энтузиазма у населения столицы. «Тарпейская скала находится рядом с Капитолием», — сказал ему дуче, который повторит эту фразу, когда партизаны поведут его к виселице. 27 сентября, желая посмотреть, какова будет реакция берлинцев, Гитлер приказывает 2-й моторизированной дивизии пересечь столицу рейха с запада на восток. Дивизию отправляют на границу с Чехословакией. Войска, как и было предусмотрено, движутся по центральной оси города, проходят по Вильгельмштрассе, мимо здания рейхсканцелярии. Фюрер заранее известил горожан об этом грандиозном зрелище (через средства массовой информации, контролируемые Геббельсом); он предполагает, что огромные массы людей выстроятся вдоль всего пути следования солдат, что уходящих на фронт будут приветствовать восторженными криками и охапками белых цветов, что девушки будут бросаться им на шею…

Сам он стоит на балконе, готовый вмешаться, если ликующая толпа станет неуправляемой. Он в совершенстве владеет искусством «быть агрессором и в то же время казаться жертвой агрессии». Он нашел самые язвительные слова, чтобы разоблачить чехословацкий империализм, и сейчас еще раз обдумывает речь, которую собирается произнести. Но вдруг фюрер с изумлением замечает, что перед рейхсканцелярией собралось не более двухсот человек. В. Л. Ширер, американский журналист, благодаря заметкам которого мы можем в деталях представить себе последовавшую далее сцену, уточняет, что «эта маленькая группа хранила полное молчание; [другие же] берлинцы торопливо спускались в метро. Это была самая удивительная антивоенная демонстрация, которую мне довелось увидеть за всю мою жизнь». Увы, никто в мире тогда не сделал надлежащих выводов из этой демонстрации, хотя вермахт (и даже Кейтель и Йодль[95]) в тот конкретный момент не подцерживал воинственные намерения Гитлера. Мюнхен разоружил западные державы. «В тот день хватило неболь- того давления, чтобы мы погубили всё», — утверждал впоследствии генерал Бек. Американский журналист мог с очень близкого расстояния видеть мрачное лицо рейхсканцлера, который явно был в ярости. Фюрер ушел с балкона, даже не дождавшись, пока пройдет мимо 3-я танковая дивизия. Еще один американский свидетель, Киркпатрик, подтверждает впечатления Ширера и других наблюдателей, немцев: «Невозможно вообразить себе ужас, отчаяние, разочарование масс, когда вновь начались разговоры о войне!»[96]

Неудавшийся заговор против рейхсканцелярии

Отрезвляющее воздействие этого события на фюрера еще более усилилось благодаря приготовлениям к войне, которыми наконец занялись в Праге и в Париже. Гитлер, презиравший французов за то, что они не приняли никаких мер, чтобы изгнать его из Рейнской области, на сей раз был удивлен их реакцией. До сих пор он не сомневался в симпатиях англичан, но теперь и они всерьез встревожились. Гитлер испугался. Правда, он знает со слов Геббельса, что английская пресса представляет его «слегка безумным щенком», этаким «славным малым» (good boy), как выразился лорд Гендерсон, посол Великобритании в Берлине. Тот же посол назвал Гитлера «генералом Врангелем мировой буржуазии». Как бы то ни было, Гитлер снова впадает в депрессию и обещает Чемберлену не посягать на независимость Чехословакии. Самые умные из нацистов начинают в нем сомневаться. Вот уже год, как влиятельная группа заговорщиков ждет благоприятного случая и возлагает свои надежды на генерал-майора Остера (начальника Центрального отдела абвера[97] и близкого друга Канариса), который, однако, ведет себя очень осторожно. По поручению заговорщиков Гёрделер[98] встречается — безуспешно — с высокопоставленными чиновниками из французского министерства иностранных дел, в том числе с Алексисом Леже (поэтом Сент-Джоном Персом). Поэт ему только улыбнулся, а в английском Foreign Office[99] сэр Ванситтарт обвинил его в «государственной измене», в предательстве своей страны. Союзники проявили беспримерную глупость и недальновидность. Влиятельные немецкие офицеры, такие, как фон Клейст[100] или начальник генерального штаба сухопутных войск Людвиг Бек, рисковали жизнью, встречаясь в Лондоне с промышленниками и немецкими дипломатами; они были готовы поклясться, что намерены положить конец диктатуре, если Великобритания поддержит их, пойдет на военное вмешательство. «Кто нам даст гарантии, что Германия не станет большевистской?» — ответили Чемберлен[101] и генерал Гамелен.[102] Беку удалось склонить на свою сторону весь высший командный состав германской армии, включая Браухича, который, хотя и был доверенным лицом Гитлера, присоединился к Schwarze Kapelle («Черной капелле»),[103] национальной оппозиции. Это важный факт. Генералы договорились о «своего рода всеобщей забастовке высшего командования». Браухич обещал, что лично доставит Гитлеру ультиматум. (Он этого не сделает, но и не предаст своих товарищей.) Бек, Остер, Шахт планируют вместе с начальником полиции Берлина и фельдмаршалом фон Вицлебеном[104] арест фюрера. Сотня высших чиновников, членов организации «Стальной шлем», готовят государственный переворот. Вицлебен и его берлинский армейский корпус собираются, захватив рейхсканцлера, убить его на месте при малейшей попытке к сопротивлению. Гиммлер и Геринг чуют неладное, но, как ни странно, молчат, несомненно рассчитывая в случае успеха заговорщиков перейти на сторону своего «союзника-врага» Канариса. Ведь, в конце концов, Гейдрих сыграл очень важную роль в уничтожении CA, коммунистов, «красного вермахта». А то, что он убивал и евреев, никого не будет интересовать.

вернуться

93

Пауль Шмидт (1899–1970) в 1924–1945 nr. был главой секретариата и старшим переводчиком министерства иностранных дел; в 1935–1945 гг. был личным переводчиком Гитлера во время приема правительственных зарубежных делегаций. Являлся официальным переводчиком на Мюнхенской конференции. (Примеч. пер.)

вернуться

94

Отметим в этой связи, что Канарис поспешил прибыть в Вену вместе с Гитлером. (Гитлер въехал в Вену 13 марта 1938 г. вместе с

Кейтелем, чтобы лично обнародовать закон «О воссоединении Австрии с Германской империей». — Примеч. пер)

вернуться

95

Альфред Йодль (1890–1946) с 1938 по 1945 г. возглавлял штаб оперативного руководства OKB (за исключением промежутка времени между ноябрем 1938 г. и августом 1939 г., когда он был командиром 2-й горно-стрелковой дивизии). (Примеч. пер.)

вернуться

96

Ширер, со своей стороны, тоже подробно описывает эти настроения.

вернуться

97

Центральный отдел ведал архивом абвера и кадровыми вопросами. (Примеч. пер.)

вернуться

98

Карл Фридрих Гёрделер (1884–1945) в описываемое время был советником руководства концерна «Бош АГ» в Штутгарте (с г.). В 1937–1939 гг. он совершил серию поездок за границу для установления контактов с зарубежными политиками. Будучи противником войны, он возглавлял одну из групп (гражданскую), разрабатывавших планы свержения режима НСДАП. (Примеч. пер.)

вернуться

99

Министерство иностранных дел. (Примеч. пер.

вернуться

100

Эвальд фон Клейст (1881–1954) с 1935 г. был командиром 8-го армейского корпуса и 8-го военного округа в Бреслау. В г. во время чистки высшего военного командования после «дела Бломберга—Фрича» отправлен в отставку; в августе 1939 г. вернулся в строй и был назначен командиром 22-го армейского корпуса (танковой группы). (Примеч. пер.)

вернуться

101

Невилль Чемберлен (1869–1940) — государственный деятель Великобритании, один из лидеров консервативной партии; в 1937–1940 гг. был премьер-министром.

вернуться

102

Морис Гюстав Гамелен (1872–1958) — французский генерал; В І931–1935 и 1938–1939 гг. был начальником генерального штаба, в 1935–1940 гг. — заместителем председателя Высшего военного совета. (Примеч. пер.)

вернуться

103

«Черная капелла» с 1933 г. боролась против Пгглера и нацистов, CA и СС; она подтолкнула Гитлера к «Ночи длинных ножей» и 20 июля 1944 г. потерпела окончательное поражение в своих попытках устранить фюрера. Объединявшая в своих рядах дипломатов, чиновников, генералов, аристократов, представителей традиционной буржуазии, она была, так сказать, костяком Германии, население которой в последние месяцы войны на 90 % составляли немцы. Эта организация попытается (неумело или, может быть, слишком поздно) вступить в переговоры с союзниками — англичанами, американцами и русскими. И столкнется с решением Рузвельта, Черчилля и Сталина добиться безоговорочной капитуляции Германии.

вернуться

104

Эрвин Иов фон Вицлебен (1881–1944) с 1934 г. был командиром 3-й дивизии и 3-го (берлинского) военного округа. После отставки фон Фрича стал активным противником режима и сторонником его свержения вооруженным путем. Во время чистки в армии в 1938 г. отправлен в отставку. В августе 1938 г. назначен командующим 1-й армией на франко-германской границе. (Примеч. пер.)