– Не понимаю, почему сторожа на месте нет, – сказал молодой полицейский, осматривая незакрытую каморку.
– Здесь он, куда ему деться. Я его лет десять знаю, никуда не ходит, не выходит, даже поесть себе заказывает через доставку. Вот и он. Раскин, почему не на месте? – спросил полицейский, который постарше.
– Офицер Вингир, добрый вечер, какими судьбами? Я как раз обход делал, ох и намаялся, пока этажи обошёл, чаю попьём?
– Не чай мы сегодня пришли пить, – сожалеющим тоном сказал Вингир, – приказ у нас, сейчас ещё подмога придёт, и прочесать здание велели на предмет незаконных жителей. Сам понимаешь, работа такая.
– Понимаю-понимаю. Давайте, посмотрим, что у нас тут, – Раскин открыл древнюю книгу учёта жильцов, – так-так, вроде, никого подозрительных не видел, не зафиксировано.
– Это мы понимаем, – ухмыльнулся молодой.
– Третий на месте, – глухо раздалось в динамике переговорного устройства.
– Пятый на месте.
– Второй на месте.
– Четвёртый на месте.
– Можно начинать, – кивнул молодой, поправляя мундир.
– Да, начинаем. Ты снизу, а я с последнего этажа пойду. Здание оцеплено, никто не выскочит. Инструкции знаешь, если что, вызывай группу блокирования, – кивнул Вингир.
– Офицер, может, мне с вами? Там, на последнем – темень, хоть фонарик ещё один будет.
– Хорошо, пошли Раскин. На лифте поедем, работает?
– Работает, работает. Недавно только профилактику делали.
«Группам, внимание. Начинаем!», – передал в микрофон молодой.
Лифт плавно поднялся на последний этаж, а когда створки открылись, вдалеке громко хлопнула затворившаяся дверь.
– Офицер, давайте начнём оттуда, – Раскин указал на источник шума.
– Да, подозрительно. Пойдём, держись чуть сзади, мало ли что, – согласился офицер. – Откройте, полиция! – забарабанил в дверь полицейский, – считаю до пяти и, ломаю.
– Ой! – раздалось из-за двери.
– Повторяю…
– Не надо, не надо, я сама, – дверь медленно открылась и перед офицером предстала женщина.
– Зачем так сразу ломать, у нас и строить сейчас не умеют, а вы сразу ломать, – пятясь к приоткрытому окну, говорила она.
– Первый, это третий, что-то выпало из окна восьмого этажа, – послышалось в переговорном устройстве.
– Это первый. Немедленно оцепить! Не приближаться! Возможно, это бомба.
– Ваши документы! Это вы что-то выбросили из окна? – офицер подошёл вплотную к женщине.
– Документы. Да-да, документы. Зачем вам документы, и зачем сразу полицию, я ж ничего не нарушала. Работаю, плачу исправно, а в экокабинку на этаже не зайти…
– Мне повторить вопрос? Документы! – повышая голос, произнёс полицейский.
– Вот, мои документы, – женщина протянула биометрический паспорт гражданина, но руки у неё дрожали, и карточка выпала из рук, с неестественным гулким звуком, упав на пол.
– Ложи-ись! – крикнул офицер, бросаясь в сторону дверного проёма.
– Первый! Нужна помощь, оказывают сопротивление. Я на восьмом этаже.
Раскин, недоумевая, лежал накрытый телом полицейского, который сбил его с ног и уложил на грязный пол. Слышалась возня, невнятные крики и вопли впавшей в истерику женщины…
– Благодарю за службу! – говорил Вингир, пожимая руку Раскину, – операция завершена, выявили подозрительный элемент, им займутся в участке.
– Офицер, может, чаю? – осторожно спросил Раскин.
– Нет, – держась за левое плечо, ответил офицер, – ещё рапорт составлять. Предмет, выпавший из окна исследовать. Хорошо, что никого не пришибло.
– А с ней что будет? – Раскин кивком головы указал на бьющуюся в истерике женщину.
– Сопротивление полиции, покушение на убийство… – начал было перечислять Вингир, но в каморку, где они сидели, вошёл молодой полицейский с докладом: – Офицер, осмотр окончен. Группа готова к отбытию.
– Ладно, Раскин. Потом зайду как-нибудь, и тогда поговорим, а сейчас, сам понимаешь – дела.
– Понимаю-понимаю. Коменданту, что сказать?
– Скажешь, чтоб утром зашёл в участок, сразу ко мне. И вправду, наведите порядок в экокабинках, воняет сильно, – ухмыльнулся Вингир.