Прп. Никодим был человеком незаурядного ума, обладавшим безошибочной фотографической памятью. Он получил блестящее богословское образование, ревновал о просвещении светом истины православных христиан, очистился от «тины... очесе умнаго», [17] помышлял о предметах небесных и был способен, благодаря своей исключительной даровитости и ясности мысли, постичь и донести до людей дух канонических законоположений и церковного Предания. Никодиму удалось выйти за рамки поверхностного метода исследования и проникнуть в самую суть текста правил, он смог выстроить систему тонких рассуждений и толкований. Он наилучшим образом раскрыл богословский и исторический контекст, в котором создавались церковные правила. Дидаскал [18] Никодим ставил перед собой те же две задачи, что и его предшественники-святогорцы вместе с Агапием: сохранить подлинный текст правил и сделать точный его перевод. Более того, Никодим гораздо решительнее критиковал «непригодные номоканоны», обстоятельно разъясняя, к каким последствиям ведет применение «искривленных правил». В предисловии к «Пидалиону» он пишет: «Была еще и другая, более частная, причина [написания „Пидалиона“]: невыносимо было нам, возлюбленные, видеть, что у многих духовников в большинстве непригодных рукописей номоканонов эти божественные и священные правила раздроблены на части, искажены, имеют неверные надписания, одни правила приводятся вместо других, а объяснения толкователей принимаются собственно за правила. И что хуже всего, эти объяснения в номоканонах извращены, неправильно толкуются и учат как-то странно и ошибочно. Что родилось от этого? Плод, вне всякого сомнения, смертоносный и причиняющий душевную погибель как духовникам, дурно исправляющим согрешивших, так и дурно исправляемым ими грешникам. Ведь, по общеизвестной пословице, кривая мера (κανών) и отмеряемое (κανονιζόμενα) делает кривым». [19]
Впрочем, цель составителя «Пидалиона» была не только в том, чтобы представить подлинный текст правил в неискаженном виде. Труд простирался гораздо дальше простых филологических изысканий, поскольку дело касалось злободневных богословских споров. Рукописные номоканоны пестрили постановлениями сомнительного содержания, что создавало почву для проявлений фундаментализма в православной среде. В те времена Святая Гора была охвачена пламенем раздоров: горячо обсуждался вопрос о частом причащении. Монахи-колливады, прозванные так в насмешку, выступали в защиту частого причащения живоносных Тела и Крови Господних, пытаясь распространить касающееся этого вопроса святоотеческое учение. [20] Однако для консервативных кругов той эпохи их устремление казалось совершенно не соответствующим Преданию, поскольку почти во всех распространенных тогда номоканонах («непригодных», по определению прп. Никодима) содержалось предписание, которое на самом деле создавало препятствие для частого причащения. Это предписание гласило: «Проводящие добродетельную жизнь и в течение всего года соблюдающие пост среды и пятницы должны причащаться на Пасху, Рождество, Успение и в день Петра и Павла, если только они соблюдали положенные перед этими праздниками посты, т. е. если они достойны и не находятся под епитимией». [21]
Это постановление в течение многих веков служило нормой евхаристической жизни и безоговорочно принималось всею полнотой Церкви (в особенности мирянами). Приступать к Божественной Евхаристии можно было только четыре раза в год при условии соблюдения всех постов. Более того, требовалось строго поститься в течение нескольких дней непосредственно перед причастием, т. е. соблюдать евхаристический пост (согласно некоторым уставам, пять дней сухоядения). [22] Защитники постановления (к ним относились и противники колливадов) опирались на «Томос единения», [23] не принимая при этом во внимание, что определение «Томоса» представляло собой епитимию для троеженцев. Распространив это определение на всех членов Церкви, они принуждали их нести непосильный аскетический подвиг с ущербом для евхаристической жизни. Здесь мы имеем яркий пример того, как человеческая мысль оказывается неспособной проникнуть в истинный смысл постановлений византийских правовых источников. И в данном случае это не осталось без последствий: под угрозой оказалась евхаристическая жизнь – краеугольный камень православной духовности. Эту опасность ясно осознали отцы, входившие в филокалистическое движение, [24] и выступили с горячим протестом.
17
См. ирмос 1-й песни ямбического канона на Пятидесятницу («...тину бо оттряс очесе умнаго»).
18
Дидаскалами (греч. διδάσκαλος, что буквально означает «учитель») в XVIII и нач. XIX вв. в завоеванной турками Греции именовались ученые мужи, посвятившие свою жизнь просветительской деятельности. Своими устными поучениями и писаниями они просвещали порабощенный греческий народ, который к тому времени погряз во тьме невежества. К таким дидаскалам относится и прп. Никодим Святогорец. –
20
См., например:
21
См. об этом примечание в «Пидалионе» к Неокесар. 3 (в настоящем издании: т. 3, с. 87–88). См. также:
22
В новейшем богослужебном уставе монастыря Филофей (XIX в.) есть глава под названием «О том, когда монахи могут причащаться Божественных Таин», в которой говорится: «Мы приняли от бывших прежде нас святых отцов постановление о том, что монахи должны причащаться Божественных Таин каждые сорок дней, предварительно исповедуя свои грехи опытным духовникам. После пяти или по крайней мере трех дней поста с сухоядением пусть причащаются Божественных Таин. Если же монах столь строго подвизается в воздержании и добродетелях, что совсем не ест молочного и рыбы, решился во всю жизнь не вкушать ни того ни другого и по субботам и воскресеньям разрешает пост только на масло и вино, а в остальные пять дней постится с сухоядением, такой благоговейный и воздержанный монах может причащаться каждую субботу. Если кто-то находится в смертельно опасной болезни, пусть причащается. Если больному становится все хуже, пусть причащается. Но если он начнет поправляться и опасность смерти минует, пусть отложит причастие и ждет сорок дней. Принимать решение в данном случае должен духовник больного по своему рассуждению». В данном тексте представлено строгое правило поста, которое, однако, не встречается в более древних правовых источниках. О том, что предписание причащаться раз в сорок дней не соответствует святоотеческому преданию, сказано в «Пидалионе», во 2-м примеч. к Апост. 9 (в настоящем издании: т. 1, с. 202).
24
Филокалистическое движение – иное название движения колливадов. Такое название связано с тем, что одной из главных целей отцов-колливадов было возвращение к древней святоотеческой исихастской традиции, нашедшей отражение в знаменитой греческой «Филокалии» («Добротолюбии»). Некоторые исследователи считают название филокалистическое движение предпочтительным, поскольку колливадами участников этого движения первоначально называли в насмешку их противники. –