Ну, и кругом был вырыт ров, где напускалась вода, напускалась вода из Онеги...
Зап. от Пакшина А. О. в дер. Агафоновской Поздышевского сельсовета Каргопольского р-на Архангельской обл. 14 августа 1970 г. Н. Криничная, В. Пулькин // АКФ. 128. № 40; Фонотека, 1374/2.
81. Происхождение названия города Каргополь
Петр Великий проезжал тогда, вот когда строили железную дорогу в Няндому и потом организовали Ленинград, — вот в этот период времени проехал. А этот Каргополь был маленькой деревушкой, маленькой-маленькой деревушкой. Вот Петру понравилось: там низменность такая, низкая такая, там на пятнадцать километров, и низкая, ни одной горочки нету. Ну и вот, там занимались хлебопашеством, хлеб пахали — ровное поле, равнина. Ну, а когда хлеба много, тут много всяких разных этих... птицы, лесной.
Ну и вот, он (Петр. — Н.К.) приехал в эту деревушку, и на поле так много ворон. И он просто от слова (а вороны, вы знаете, кричат как, — каркают), и вот от слова «карр» назвал город. Здесь организовали город, и назван город Каргополь.
Вот, значит, откуда название Каргополя произошло, название Петра Первого, Петра Великого <...>.
Значит, Каргополь — воронье поле, вороний город.
Зап. от Фоминой М. П. в дер. Устьрека Колодозерского сельсовета Пудожского р-на Карельской АССР 10 июня 1969 г. Н. Криничная // АКФ. 23. № 325; фонотека, 1441/4.
82. Происхождение названия озера Лача и города Каргополь
Был один, значит, шел путешественник, да и с собакой.
Когда подошел к озеру Лача, то собака стала лакать воду, вот он — как назвать? — и назвал его Лача, посредством собаки.
А когда он очутился в городе Каргополе (Каргополь не имел никакого названия), он услышал первым делом ворону. Ворона закаркала. Ну, и назвал, прибавил и всё: Каргополь.
Вот от слова «карр» вороны и получилось название Каргополь.
Зап. от Воронкова И. В. в г. Каргополе Архангельской обл. 8 августа 1970 г. Н. Криничная, В. Пулькин//АКФ. 128. № 6; Фонотека, 1372/2.
83. Происхождение названия Винницы
Будто бы в двадцати пяти верстах от Винниц, в местности Ярославичи, жили бояре Ярославлевы с целью сбора какой-то дани, которые однажды вздумали познакомиться с окружающею их местностью, для чего поднялись на малых ладьях вверх по реке Ояти до нынешних Винниц, где в память своего пребывания наломали березовых прутьев и наделали из них веников. На возвратном же пути, в пятнадцати верстах от посещенного ими места, в одном пороге опрокинуло их ладью; испуганные событием, бояре закричали: «Чур-чур!.. Веники-веники» <...> которые поплыли по воде.
С того времени и местность будто бы стала называться Венницкою или Винницкою, а порог этот, где случилось с боярами несчастие, получил название Чур-порог, так он называется и теперь.
ОГВ. 1886. № 54. С. 493; О. сб. Вып. III. Отд. 2. С. 397.
84. Происхождение названия города Олонец
<...> Там, где теперь заметны признаки бывшего вала и заросшего рва, был действительно городок, в котором жила княгиня или княжна Ольга, по имени которой и Олонец назван.
Зап. от Аникиева М. Е. в Ильинском погосте Олонецкого уезда Г. Н. Потанин//Русское слово. 1861. Июль. Смесь. С. 8—9; ОГВ. 1891. № 95. С. 969; О. сб. Вып. III. Отд. 1. С. 233.
85. Открытие и наименование Соловецких островов
По ранней весне шли поморы на зверобойку. Навязали юрков. К дому пошли. Затерли их льды. Нагородило их. Торосят, грохотят. Не знают мужики, как к земле выйти. С Летнего, видно, были. Опыт не тот, как у зимников. Туды-сюды. Толку нет. Потом глядят — чернеет. Далеконько только. Шли и по льду, и по воды. Дошли. Все целы. Такая радость была. Земля — остров. Ране они его не примечали. Не был он тут. Из нашего моря Белого встал для спасения людей. Имени ему не было. Назвали остров по малой птице. Соловьем зовут. В наших лесах не живет...
На картах они теперь Соловецкие. Поморское прозвание Соловец ране карт. Монахов тоже соловянами прозывали. Всё по птице. Сказ мой твердый. От дедов идет.
Зап. от Бронникова В. в экспедиции на Белом море в 1937 г. К. П. Темп // Темп. С. 100.
86. Происхождение названия Соловецких островов
Соловецкими, или Соловками, прозвали острова по соли. Много солеварен было у Соловецкой обители. Соль варили трудники, послушники под надзором старца-солевара. И со стороны — из Солзы, из Уны — в покрут брали хороших солеваров, знающих. Варили соль и из морской воды, а лучшая вываривалась из воды источников. У нас в Неноксе монастырские варницы были: Глубокая, Никольская, Яковлевская, Поджаровская и еще другие — все по именам. Потом они запустели, как взяли их в казну. Монастырь покупал соль и на стороне, у керетчан, на Терском. Самые большие варницы — ненокские Варвариха и Скоморошица. Хороший источник был, брали его воду через колодези. Возили соль на Двину — до Устюга, на Вологду, по Онеге до Каргополя. Суда особые монастырь строил под соль: насады, дощаники и каюки. Дальше она шла на Москву. Такая и поговорка была: «Москва веками соловецкой солью жила». Да и весь беломорский край нашей солью жил. Наваривали ее прежде по варницам разных монастырей и по крестьянским более четырехсот тысяч пудов в год. Больше всех варили соловяне. Лучше же нашей соли нигде не было. Ненокской солью рыбу и на Мурмане солили. Там морская вода хоть и солонее беломорской, а не та соль вываривалась: горчит, ржавит рыбу. Нонешняя привозная соль тоже неровня нашей, прежней.