Он провёл руками по её предплечьям, согревая через плащ. Оберегает и заботится, даже разбивая сердце.
– Мне не стоило этого делать, прости.
И Хью ушёл, оставив её в облачке их замороженного дыхания.
Одну.
Позже, тем же вечером
Хью ничего не имел против одиночества. Такая общительная девушка, как Джулиет, никогда этого не поймёт. Она любит компанию, вечеринки и веселье. Он – суровое очарование овеваемых всеми ветрами вересковых пустошей, поездки по сельской местности и хорошие книги.
А ещё ему нравилось стоять у стены переполненного бального зала и наблюдать за Джулиет.
Все эти годы, лишённые танцев с ней, Хью убеждал себя, что вблизи не сможет насладиться её красотой в полной мере. Если бы это он кружил её по залу, ему пришлось бы думать о слишком многих вещах. Вспоминать движения, поддерживать беседу. А стоя поодаль, можно просто любоваться.
Что за глупый самообман.
Сегодня Хью узнал, что нет большего удовольствия на свете, чем держать Джулиет Фэрмонт в объятиях. Хотя, если честно, он подозревал, что всё же существует и ещё большее удовольствие – обнимать обнаженную Джулию, лежа в постели. Но раз уж ему не суждено познать подобное наслаждение, он будет довольствоваться тем, чем может.
И пригласит её на танец. Сегодня. Столько раз, сколько она позволит.
Правда, для начала надо бы её отыскать. С этой целью Хью уже несколько минут безуспешно разглядывал гостей. Странно. Обычно Джулиет сложно не заметить: золотоволосую, всегда улыбающуюся и в ярком платье.
Он взболтнул в бокале пряный рождественский пунш и допил его одним глотком. Пора. Чтобы найти её, придётся пробраться сквозь толпу.
Поставив бокал на подоконник, Хью расправил манжет своего чёрного фрака, осмотрелся в поисках свободного пути – и услышал тихое покашливание слева. Но не стал оборачиваться. Уголком глаза Хью видел женскую фигуру, с ног до головы закутанную в тёмно-серое шерстяное платье. Незнакомка вторглась в его личный закуток. Её волосы были разделены на прямой пробор и собраны в пучок.
Хью притворился, что не заметил её. Поправил второй манжет и сделал шаг вперёд.
Она шмыгнула носом. Закашляла, тихо, но многозначительно. И достаточно громко, чтобы Хью больше не мог её игнорировать.
Ну, замечательно. Ему, как всегда, везёт. В тот самый вечер, когда он решает выйти из тени, его загоняет в угол скромная серая мышка. Её горестное шмыганье говорило не о плохом самочувствии, так она хотела обратить на себя внимание. Скорее всего, ей нужен друг. Кто-то, с кем можно поговорить, чтобы почувствовать себя немного уютнее в оживленном зале. В любой другой день Хью с радостью бы ей помог.
Только не сегодня.
Он подумал было уйти, но не смог. Его танец с Джулиет подождёт ещё несколько минут.
– Наслаждаетесь вечером? – поинтересовался он, повернувшись к незнакомке.
– Сейчас – да, – улыбнулась она.
Нет. Невероятно.
Он глазам своим не поверил. Удивлённо моргнув, Хью воскликнул:
– Джулиет?
Она поднесла палец к губам, призывая сбавить тон.
– Раз ты сказал, что и сегодня не намерен танцевать, я решила составить тебе компанию у стенки.
Хью окинул её взглядом: закрытое до самой шеи платье, ни ленточек, ни кружев. Никаких украшений. Сверкающие вьющиеся локоны собраны в строгую прическу классной дамы. Несмотря на это, Джулиет оставалась красавицей. Просто не такой броской.
Его сердце сжалось.
– Поверить не могу, – сказал он.
Она улыбнулась, явно довольная собой:
– Думаю, меня сейчас и родной отец не узнает. Удивительно, как легко стать невидимкой.
Он перевёл взгляд на толпу, ошеломлённый бурей чувств, разыгравшейся в душе.
– Для меня ты никогда не будешь невидимкой. Я всегда чувствую тебя. Даже когда мы далеко друг от друга. Если ты задержишь дыхание, у меня и в Корнуолле сдавит грудь. Возможно, и на другом конце земного шара.
– Тогда почему?…
Джулиет не закончила вопрос. Да и не было необходимости.
– Оглянись вокруг. Посмотри на себя. – Он жестом указал на её скромное облачение. – Я ценю твои намерения, но это не ты. Я не желаю, чтобы из-за меня ты менялась. Даже самую малость.
– Не волнуйся, – прошептала она. – Это всё ещё я. Вот.
Она опустила руку и немного приподняла юбки платья – только чтобы показались очаровательные лодыжки в шелковых чулках цвета слоновой кости и алые туфельки на высоких каблуках.
Хью пронзило неудержимое желание.
– Господи Боже, – выдавил он. – Всегда оставайся такой. Пообещай мне.
– Обещаю. Но и ты пообещай больше никогда меня не покидать.
Ах, Джулиет. С таким искушением невозможно совладать. Он любил её, и если его чувство взаимно, то он горы готов свернуть. Но у него есть обязательства. Он отвечает за свои земли и людей.
Он заставил себя произнести:
– Я не могу остаться.
– Знаю. Я понимаю тебя и… – Она наклонилась ближе, понизив голос до едва слышного шёпота. – Я люблю тебя, Хью. Очень сильно люблю.
Аллилуйя!
Никогда раньше Хью так не радовался положению синего чулка… Или жилета, или фрака – черт, да чего угодно! Вокруг всё кружилось, веселье продолжалось. Никто и не заметил происходящего в тёмном тихом уголке. В то время как мир Хью перевернулся с ног на голову: зазвучал ангельский хор, земля стала вращаться в другом направлении, а окружающие ни о чём не догадывались.
Чудесно.
Спасибо, тебе Господи!
Хью не осмеливался шевельнуться, боясь опозорить себя и Джулиет. Он хотел схватить её и покрыть поцелуями. Сорвать с неё тусклое платье, распустить волосы…
Она тихо продолжила:
– Я была настолько глупа, что не понимала этого до сегодняшнего дня. И дело не в поцелуе, а в тех нескольких мгновениях до него. Когда я решила, что ты влюблён в другую… – Она запнулась. – Я никогда не чувствовала себя такой одинокой и опустошенной. Я могу стать счастливой где угодно, даже в глуши Корнуолла. Но я не смогу обрести счастья без тебя.
Она взяла его руку и крепко сжала. Жест получился совсем в её духе. Джулиет была очень импульсивной, отважной и доброй. И в этот чудесный рождественский вечер она стала его. Навсегда, если это зависит от Хью.
– Я поговорю с твоим отцом, – заверил он.
И с удовольствием заметил, как её глаза осветились искренней радостью.
– Да, пожалуйста!
– Но не сейчас.
Джулиет разочарованно нахмурилась:
– Зачем откладывать?
– А затем, – ответил он, поцеловал её пальчики и, переплетя их со своими, притянул ближе, – что сначала я собираюсь познакомить тебя с одним из главных преимуществ жизни синих чулков.
– О? И каким же?
Он наклонился и страстно прошептал ей на ушко:
– Мы знаем все укромные уголки.