Немецкий фотограф Биов сделал большую серию дагерротипических снимков гамбургского района Альстер, лежавшего в руинах после Великого пожара в мае 1842 года. Эти снимки вошли в историю как один из первых фотодокументов, зафиксировавших катастрофу[155]. Начиная с Крымской войны все военные события, в которых участвовали европейцы или североамериканцы, оставили свои следы на фотографических снимках. Мы не имеем фотографий или графических изображений Тайпинского восстания, бушевавшего в Китае с 1850 по 1864 год. В то же время Гражданская война в США 1861–1865 годов глубоко укоренилась в визуальной памяти потомков. Один-единственный фотограф, Мэтью Б. Брэди, сделал во время битв и между ними более семи тысяч кадров на стеклянных фотопластинках[156]. Если в остальном живопись и фотография сосуществовали и далее в дружеской конкуренции, то реалистические изображения полей сражений, усеянных солдатами, живыми и мертвыми, стали концом героизирующей батальной живописи.
Изобретение относительно дешевой и легкой в транспортировке и использовании ручной пленочной фотокамеры «Кодак» в 1888 году открыло новые перспективы для визуальной документации. Мировую общественность достигло лишь небольшое число фотографий с изображением последствий Великого индийского голода 1876–1878 годов. Спустя двадцать лет, когда снова вспыхнул массовый голод, свидетелем и фотографом этой катастрофы мог стать, пожалуй, каждый путешественник или миссионер[157]. На заре развития фототехники не были в достаточной степени признаны ее свойства как вида искусства и творческие аспекты работы фотографа оценивались низко[158]. Фотография впечатляла в первую очередь как новое техническое средство, обладающее неизвестной до того объективностью и близостью к подлиннику. Уже на раннем этапе она приобрела большое значение для естественных наук. Сначала она нашла применение в астрономии, вскоре ее открыла для себя медицина, а со снимками в рентгеновских лучах фотография проникла даже в сферу ранее невидимого[159]. Начиная с 60‑х годов XIX века постепенно появлялись и накапливались фотографические изображения из жизни рабочих. Несколькими годами раньше приобрели значение жанр путевой фотографии и родственные ему географическая и этнологическая фотосъемка, преследовавшие научные цели.
Число фотографических экспедиций к местам археологических раскопок, в первую очередь в Египет и в экзотические края, постоянно увеличивалось[160]. В Великобритании, господствующей над огромными территориями, общественность стала постепенно осознавать всю степень разнообразия мира, существующего под крышей империи. На протяжении многих столетий источником информации о дальних странах для европейцев были описания путешествий, снабженные иллюстрациями. В сравнении с этими публикациями фотографические снимки были способны произвести грандиозное впечатление, фиксируя как конкретные детали, так и атмосферу дальних мест. Так, например, миры Индии никогда прежде не были настолько разносторонне визуализированы, как в восьмитомном альбоме под названием «Народы Индии» (The Peoples of India). Это издание вышло из печати в 1868–1875 годах и представило публике 460 фотоснимков[161]. Фотоаппарат оставался долгое время инструментом, которым пользовались исключительно европейцы и американцы. Он приносил очевидную пользу в ходе имперских завоеваний[162]. Лишь много позднее это оружие было направлено и в противоположную сторону. Однако, наблюдая за далеким через объектив, фотографу нередко удавалось заострить взгляд на происходящее вблизи. Создатель четырехтомного издания «Картины Китая и его народов» (Illustrations of China and Its People, 1873) Джон Томсон после возвращения из поездки направил свою камеру на бедняков Лондона, о которых несколькими годами раньше писал журналист Генри Мэйхью.