И маленький енот, взмахнув длинным полосатым хвостом, побежал впереди, а Жагуатирика, оглянувшись на свою полянку с бабочками, последовал за ним.
Чем ближе они подходили к болоту, тем более зыбкой становилась земля, а следы от их лапок быстро наполнялись темной болотной жижей. Тирик и Коати пробирались сквозь сплетенные лианы и поваленные недавним ураганом деревья. Они перепрыгивали с веток на сучья, чтобы не провалиться в топь, и продвигались всё дальше и дальше в глубь болота, которое было одновременно и ужасно, и прекрасно. Оно завораживало распустившимися ароматными цветами и пугало булькающей внизу коричневой жижей.
Болото пахло совсем иначе, чем трава на полянках. Здесь был запах прелой листвы, чего-то гниющего и улавливался запах незнакомых животных, которых ни Коати, ни Жагуатирика раньше не встречали. Но малыши наделали столько шуму, что ни один болотный зверь им не попался. Только разноцветные бабочки порхали в лучах солнца, пробирающегося сквозь густую листву зарослей.
Коати посмотрел вниз и увидел огромные круглые листья кувшинки – регии[3]. Он прыгнул с ветки, начал качаться на них, поднимая мягкие и вязкие волны на поверхности болота.
– Смотри, как здо́рово! – крикнул он своему товарищу, опасливо наблюдающему за ним. – Не бойся! Давай сюда!
– Да, это и правда интересно. И выглядит не очень опасно. – И Жагуатирика мягко спрыгнул на самый большой лист и начал качаться на нем.
Сначала робко, потом всё смелее и смелее они раскачивали листья регии и уже очень скоро, забыв об осторожности и страхах, начали перепрыгивать с одной кувшинки на другую и играть в салочки. А потом они носились по корягам над болотом, а потом скакали по маленьким мшистым островкам, а потом гоняли гигантских бабочек, а потом спорили, кто быстрее и ловчее…
Но неожиданно из-под самого большого листа регии взметнулась вверх огромная змея и почти схватила маленького Коати. Тот взвизгнул, увидев огромные зубы, но успел увернуться, и змея упала в воду рядом с Жагуатирикой.
– Это же… Это же анаконда[4]! – в ужасе крикнул тот и кинулся к берегу.
Коати рванул за ним.
Но около берега была илистая топь, которая никак не давала им выбраться на сушу.
– Ай-ай! – снова закричал Тирик. – Кто-то схватил меня за задние лапы и тянет вниз!
– Это не кто-то, – мрачно ответил Коати. – Это болото. Не дергайся, а то затянет и утонешь.
– Что же делать? Мы утонем?! Мама! – замяукал маленький оцелот.
– Не утонем. Не кричи, а то еще кто-нибудь выползет из болота! – пробурчал Коати.
Он посмотрел вверх и, вытянув мордочку, как только смог, схватился за лиану, нависшую над темной водой, подтянулся и крикнул другу:
– Держись за мой хвост!
– Как? – пискнул Тирик.
– Зубами!
И Коати изо всех сил, кряхтя, начал тянуться вверх… Еле-еле выбрались они на берег и упали под огромное дерево сумаума[5], едва дыша от усталости и страха.
– Уфф! – выдохнули малыши одновременно и, раскинув лапки, подставили пушистые животики теплому солнцу.
– Бедный мой хвостик! – простонал Коати. – Еще бы немного – и он мог оторваться!
– А у меня болит лапа! – пожаловался Тирик. – Наверное, анаконда меня все-таки укусила…
– Да ладно! – слабо рассмеялся Коати. – Если бы она тебя укусила, ты бы уже лежал на дне! Наверняка ты просто подвернул лапу или напоролся на сучок. Но видел бы, какой ты грязный!
– Да и ты не чище! – усмехнулся Тирик. – Надо бы помыться, а то попадет от мам.
– Побежали на большую реку! – Коати был уже готов к новым приключениям и подпрыгнул.
– А ты знаешь, куда идти? – удивился котенок.
– Конечно! – ответил Коати. – Держись меня – узнаешь много нового!
И они побежали. Сначала через лес, потом через овраг, потом через поляну, потом через холм, потом мимо термитника, потом пробежали по поваленным деревьям, опутанным лианами.
– Ох, я проголодался! – простонал Тирик. – И пить очень хочется!
Конечно, Коати тоже был голодный, но признаваться в этом совсем не хотел. Однако сказал:
– Сейчас что-нибудь придумаем!.. – и огляделся.
Первое, что он увидел, – это круглое гнездо диких пчел – маримбондов[6] на старом поваленном дереве. И тут же предложил: