Мои мысли вернулись к Кистену. Он управлял «Пискари», когда мастер вампиров сидел в тюрьме, превратив его из заведения по приему вампиров именно в то, о чем говорил Пайк, и когда я думала о нем, мое внимание расплывалось. Даже сейчас я скучала по Кистену, по тому, как он заставлял меня чувствовать себя одновременно живой и на грани.
— Чертовски сложно работать против твоей репутации, — добавил Пайк. — Чтобы сдвинуть дело с мертвой точки, требуется вдвое больше взяток, но к концу месяца я должен получить Лицензию.
— Я думала, это будет заведение только для вампиров.
— Если подаешь алкоголь, то нужна Лицензия, — сказал он. — Но да, это подошло бы вампирам.
— Что, если войдет человек. На спор? — Я подавила дрожь, вспомнив, как подслащивала кровь, по сути, напивалась вампирскими феромонами. Я была в их власти. То, что они восприняли это как комплимент и их сострадание было всеобъемлющим, не имело значения.
Пайк ухмыльнулся, показав свой обломанный клык.
— Итак, я делаю мотивом помидоры. На стенах, в меню. Везде. Ни один человек не посмеет показать свое лицо. — Он скомкал салфетку и бросил ее на стол. — Ты и я были там, где доллар останавливается с марта. Медовый месяц закончился. Им нужно куда-то пойти и выпустить пар. Думай об этом как о безопасном месте, где можно высказать свои опасения без ведома их мастера-вампира.
Ой. Я сжала губы, мне не нравилось, что он был прав.
— Хорошо, но «Пискари» не нейтральная территория. Это я. Это ты. — Это Кистен. — Разве нет другого места, где мы могли бы это сделать? Где-то с лучшей системой вентиляции?
— Как в твоей церкви? — с сомнением произнес он, и я в ужасе покачала головой. Окружающие разговоры внезапно перешли на шепот, и я подняла глаза, не удивленная тем, что Трент входил, колокольчики на двери слабо светились красным из-за охранных заклинаний, которые он использовал. Каким-то образом ему удавалось казаться невозмутимым даже в своем легком бледно-сером костюме. Его ботинки были новыми, светлые волосы жидкими, а подбородок чисто выбрит. Улыбка осветила все его лицо, доходя до самых глаз, когда он увидел меня, и, черт возьми, если я не почувствовала волнения.
«Вот он», — подумала я, когда Пайк подавил стон. «Реальный».
— О, Боже милостивый. Снимите комнату, — пробормотал Пайк.
— Ревнуешь? — сказала я, игнорируя то, что всего пять минут назад мечтала о нем наяву.
— Рейчел, — сказал Трент, кивнув Пайку, и скользнул рядом со мной, мы все трое оказались спиной к двери. — Хорошо выглядишь.
Я покраснела, когда он обнял меня за талию и притянул к себе. Для поцелуя было слишком много людей с камерами, но это было в его прикосновении. Струйка энергии лей-линии согрела меня, когда наши внутренние балансы выровнялись, и я почувствовала, что расслабляюсь. «Да. Настоящий…»
— Трент, — решительно сказал Пайк, и Трент одарил его профессиональной, достойной СМИ улыбкой. Очевидно, между ними все еще существовали какие-то неразрешенные трения. Я больше не собиралась чувствовать себя виноватой из-за того, что работать с Пайком было легче, чем с Трентом. Я бы совершила ужасные поступки, если бы кто-нибудь серьезно причинил вред Пайку, но если бы то же самое случилось с Трентом, я бы предприняла непростительные действия.
— Мистер Уэлроу, — дружелюбно сказал Трент. — Пробежка прошла хорошо? — спросил он, заметив амулет от боли.
Пайк поморщился и снял его.
— Она заставила меня надеть это, — пробормотал он, и Трент усмехнулся, снова притягивая меня ближе, прежде чем вытащить еще одно перышко из моих волос.
— Я не знала, что ты в городе, — сказала я. — Что привело тебя сюда?
Трент придвинул свой кофе поближе, разглядывая пакет, будто знал, что в нем печенье.
— Просто кое-какие дела, — беспечно сказал он. — Пока ничего определенного.
Пайк сунул каракули в карман.
— Разве у тебя не скоро день рождения, Рейчел?
Так оно и было, но Трент, казалось, застыл, будто только сейчас осознав это, заставляя меня еще больше заинтересоваться тем, что он делал в центре города.
— Печенье? — сладко сказала я, протягивая пакет, и Трент на мгновение заколебался, прежде чем взять одно. — Пайк? — я предложила следующее, и Пайк покачал головой, будто почувствовав опасность.
— Пайк хочет откупиться от Финниса, — сказала я, разламывая печенье пополам и откусывая от меньшей половины. — Против чего я выступаю. Он знает Констанс, так что Ходин, выдающий себя за нее, исключен. Даже если, по словам Ала, он лучший демон — заклинатель-двойник.