– Я делаю это в память о маме. Ваша мама жива?
Мужчина покачал головой:
– Нет. Умерла несколько лет назад. От инсульта.
– Мои соболезнования. Я очень скучаю по своей маме. Наверное, и вы по своей скучаете.
Его лицо вдруг смягчилось, и он перестал щуриться.
– Да. – Мужчина взглянул на небо. – Каждый день.
Он кивнул мне, я кивнул в ответ, и он двинулся дальше.
По тротуару шел кто-то еще, но момент 9:09 уже миновал, поэтому я и смотреть не стал. Кроме того, мои мысли были заняты здоровенным мужиком, скучающим по маме. Когда я все же поднял голову, то немедленно об этом пожалел – АК-47, или как там эту девчонку зовут на самом деле! Еще, чего доброго, решит, будто я снова пытаюсь ее сфоткать! Я опустил взгляд обратно на камеру, делая вид, что в упор никого не вижу.
Она прошла мимо и свернула в «Финч Кофе».
Черт, а мне ведь так хотелось чая масала… Я убрал фотоаппарат в рюкзак и собрался направиться домой, но вдруг замер.
Да наплевать! Я, как и любой другой человек, имею право зайти в кофейню!
Спустя десять минут, расположившись в «Финч Кофе», я изучал сделанные снимки и внезапно заметил, что рядом кто-то стоит. Пришлось поднять глаза – АК-47!
Она не стала садиться рядом, а сам я не собирался ей предлагать.
– Даже и не проси, – кивнула она на мой «Никон».
Я выключил фотоаппарат и положил его на столик.
– И не планировал. Особенно после вчерашнего урока. Ты явно не входишь в мою «заинтересованную аудиторию».
Она глянула на меня с недоумением:
– Надо же, не думала, что ты обратил внимание. Для начала неплохо.
Я пропустил ее слова мимо ушей.
– Если ты так ненавидишь английский, зачем перевелась в нашу группу?
– С чего ты взял, что я его ненавижу? – удивилась она.
– Возможно, ты сумела меня одурачить, – пробормотал я.
– Вообще-то, я хочу стать писателем. И как только мне сообщили, что перед углубленным курсом литературы по-хорошему нужно пройти углубленный курс английского, я попросила меня перевести.
– Ну а я хочу стать фотографом. – Я поднял камеру. – И для этого нужно фотографировать!
Пожалуй, мой ответ вышел слишком резким, и АК-47 вполне могла уйти, но она просто кивнула.
– Что ж, справедливо. Я уже два раза видела тебя там. – Девушка кивнула в сторону улицы. – В одно и то же время. Зачем ты стоишь на углу и фотографируешь в девять часов вечера?
Я подумал, не съязвить ли снова. Или, может, соврать ей что-нибудь, чтобы отвязалась? Рассказать всю правду? Да ни за что!
Перед мысленным взором появился мультяшный человечек, держащий кипу бумаг, на которых можно было прочитать: «история», но он тут же растаял. На его месте возник другой, несущий страничку со словом «аннотация», – этот человечек задержался. Ладно, так и быть…
– Не в девять, а в девять ноль девять, – поправил я. АК-47 молча смотрела на меня в ожидании продолжения. – Потому что… гм… для меня это важный момент. – (Она все так же молча ждала.) – Тогда произошло кое-что серьезное…
Слова вдруг застряли в горле.
– С тобой? – наконец уточнила она.
– Нет… – Я помедлил. – Ну или да. В каком-то смысле. Но с кем-то другим.
Она терпеливо стояла рядом и, кажется, даже легонько кивнула.
– В общем… Я пытаюсь… ну, пытаюсь почтить…
О черт! Язык окончательно перестал меня слушаться, и я молча уставился на нее.
– Кажется, я тебя понимаю, – тихо сказала она. – Даже если не понимаю.
Девушка посмотрела на меня долгим взглядом, и на мгновение мне показалось, что она и правда понимает. Глупо, конечно, – разве ей под силу меня понять?
– Нечто не обязательно должно быть материальным, чтобы существовать вечно, – добавила она, кивнула и ушла.
Вернувшись домой, я решил сначала зайти в гараж к отцу. Он, как обычно, сидел за верстаком и возился с какими-то старыми железками. Необычным было его настроение.
– Привет, пап! Как дела?
– А? – Он посмотрел на меня так, словно не расслышал.
Ого, неужели он плакал? Трудно сказать… а спрашивать я, разумеется, ни за что не стану.
– Да я просто поздороваться заглянул. Чем занимаешься?
– Запчасти разбираю. Ты иди в дом, я скоро приду.
– Ну… ладно, я пошел, пока.
Отец даже не ответил.
Олли сидела на кухне, уткнувшись в телефон. На кухонном столе почему-то стояла ваза с цветами.
– Что стряслось с отцом? Он сегодня какой-то тихий. И по какому случаю цветы?
Олли резко обернулась. Кажется, она тоже плакала.