У англичан был выбор: объединяться с фламандцами (что планировалось еще до победы при Креси), осадить город и гавань Кале, чтобы прочно укрепиться на материке, или сразу попытаться взять Париж. Впрочем, сейчас невозможно сказать, какими силами обладал Филипп после Креси — страна находилась на грани хаоса, дворянство пребывало в шоке от чудовищных потерь, а новую армию французский король смог собрать лишь в следующем году.
Надо полагать, что Эдуард трезво оценивал обстановку и выбрал наилучшее решение: англичане двинулись в сторону Кале. Важность этого форпоста трудно переоценить — порт мог обеспечить надежный тыл и постоянные поставки фуража и боеприпасов, а также контроль за обширнейшим участком побережья.
Войско Эдуарда достигло Кале в начале октября 1346 года. Командующий французским гарнизоном Жан де Вьенн незамедлительно закрыл перед врагом ворота. Началась осада.
Город окружали двойная стена и двойной ров, вокруг которых располагалась сильно заболоченная местность, где невозможно было установить тяжелые осадные орудия. Эдуард не располагал сведениями о числе защитников города и не рискнул брать Кале приступом. Более того, разрушать стены и башни категорически не следовало — городу предстояло стать английским оплотом. Дальнейшая тактика была отработана столетиями: брать крепость измором, благо время играло на Эдуарда. Англичане расположились к западу от города, отдельные отряды охраняли подходы с юга. Возникли трудности с блокадой гавани Кале: основные силы британского флота находились или собственно в Англии или во Фландрии, какое-то время было невозможно пресечь поставки провианта в Кале морем.
Лист из рукописи 1459 года
К тому же Жан де Вьенн эвакуировал морем из Кале женщин, стариков и детей — Эдуард не стал этому препятствовать: избавление от лишних ртов существенно облегчало жизнь осажденных, но Плантагенет собирался стать королем Франции, а значит, не следовало истреблять будущих подданных.
Осада обещала быть долгой. Англичане выстроили близ Кале небольшой город для зимовки с торговой площадью, где дважды в неделю открывался рынок — назвали его Нувилль, «Новый город». Существует он до сих пор.
Во время первых месяцев осады Филипп де Валуа не предпринимал никаких действий против англичан. Возможно, катастрофа при Креси повергла его в глубочайший душевный кризис; следующий совет король собрал только в марте 1347 года, когда и попросил военной помощи у дворян и духовенства. Дворяне быстро ответили на призыв неудачливого монарха, откликнулись даже вассалы Геннегау и Брабант.
К июлю в Аррасе собралась колоссальная армия, во много раз превышающая числом войско Филиппа при Креси: летописцы заявляют о 200 000 мечей, что, впрочем, является очевидным преувеличением. Вероятно, к началу похода Филипп стоял во главе пятидесятитысячной армии, в любом случае численно превосходившей войско Эдуарда. Поскольку фламандцы не разрешили французам проходить через их земли, а Филипп не хотел открытого конфликта с соседями в условиях войны с Англией, его армия 27 июля встала в пяти милях к западу от Кале.
Бой тридцати — знаменитый эпизод Столетней войны.
Тем временем Эдуарду надоело наблюдать, как в гавань осажденного города то и дело заходят корабли с провиантом, и он решил отрезать морской путь к Кале. На отмели между морем и гаванью англичане возвели форт Рисбенк и установили на нем дальнобойные метательные орудия. Вдоль всего водного пути поставили волнорезы и дамбы, чтобы усложнить путь кораблям.
Однако решающая битва так и не свершилась. Филипп решил, что занял крайне невыгодную позицию, и начал длительные переговоры с Эдуардом, рассчитывая вызвать его на бой в более удобной местности. В итоге переговоры стали лишь прикрытием для отступления французов. В ночь с 1 на 2 августа они спешно покинули лагерь, и дальнейшая судьба Кале была предрешена. Защитники города видели со стен, как французская армия заняла площадь в несколько гектаров и ожидали начала сражения вплоть до утра 2 августа. В итоге измученные защитники решили сдать город — что остается делать, если сам король от них отрекся?!