Людмила Константа
Падшая. Проклятый дракон
Морок змеем ползет по оврагам, нагоняя зловещую жуть.
Это кто с запоздалой отвагой, и куда — направляет свой путь?
Звезд на небе узор филигранный, тихий плеск родниковой воды…
И, похоже, самой Ариадной перепутаны нити судьбы.
Но душа, покаяньем объята, спотыкаясь, шагает сквозь ночь,
Чтоб распутать клубок этот клятый и печали свои превозмочь.
От себя никуда нам не деться, плачет в сонных лугах коростель,
И в тревоге сжимается сердце, ноет горькою болью потерь.
Не судите, лишь время рассудит. Тяжек путь заплутавшей души
Возвращения к тем, кто нас любит, от кого мы однажды ушли…
(В.Котиков)
ГЛАВА ПЕРВАЯ
Вечер обещал быть запоминающимся. По крайней мере, искоса поглядывая на посетителя с постоянно бегающими, хитрыми глазами, я была в этом уверена. Именно такие приносят с собой проблемы, которые легко смогут тебя похоронить в прямом смысле этого слова.
— Ну-ка скажи мне, старик, с чего ты уверен, что эти трое, про которых ты нам тут битый час толкуешь, преступники? — Веснушка равнодушно посмотрел на деда, стоящего по стойке смирно, и со вкусом пыхнул трубкой с вишневой примесью.
Вообще я не любила когда мои подчиненные курят в моем присутствии, и виновато в этом мое излишне чувствительное обоняние, но так сложилось, что моему заместителю многое прощалось.
— Ну, а кто же, как не преступники? — удивился старик, оживая на глазах, — оборотней же давно приравняли к убийцам и закрыли вход во все города Приграничья. Или что-то изменилось?
Веснушка затянулся ещё раз, но услышав про выходцев из Мандебурга, от неожиданности поперхнулся. Я с сожалением оторвалась от бумаг, которые не спеша изучала второй день и похлопала ценного сотрудника по спине. Нельзя разбрасываться такими кадрами, кто же потом работать будет?
Вообще этот милый и на первый взгляд добродушный парень, был старшим специалистом в инспекторском отделе городской гвардии в Родении, которая в свою очередь была крупным торговым узлом. Только выдающиеся огненно-рыжие волосы, которые он постоянно стриг практически под самые корни, да щедро обсыпанный веснушками нос, сделали свое черное дело. Не только коллеги, но и сами горожане, которые вынуждены были столкнуться с Диланом, обращались к нему не иначе как «Господин Веснушка». Надо ли говорить, что подобное отношение сильно его раздражало, но сделать он ничего не мог? Самой службе было всего-то семь лет, и занимались мы обеспечением покоя граждан только в темное время суток. Если кто-то переступал закон днем, то этим занимались непосредственно гвардейцы. Лично для меня это было достаточно странным делением, но как говорится, хозяин — барин. Если местному бургомистру так больше нравилось, то я рада получать за это повышенный оклад и премиальные.
Наконец откашлявшись, Дилан сделал над собой усилие и просипел:
— Как ты сказал, оборотни?
Сухопарый старик с неприятными водянистыми глазами, расположенными чуть на выкате, даже всплеснул руками от негодования, что ему не верят:
— Что ж я, по-вашему, господин мой хороший, прожил больше ста лет, а знаки на оружии различать не научился? Окромя этих безбожников, красного спящего волка никто и не носит.
По поводу безбожников это он, конечно, загнул, но полученные новости, откровенно говоря, настораживали. Двуликие, получив запрет на вход в здешние земли после Последней войны, под страхом немедленной казни не появлялись на виду уже лет триста. Чтобы кто-то из них решился появиться в Родении, должен был иметь на это очень весомый повод, иначе не стал бы так рисковать. Отсюда и реакция моего инспектора: от оборотней можно было ожидать всего чего угодно. Крылатое выражение «если уже гадить, то по-крупному», — как раз про этот темный во всех отношениях народ.
Судя по испытующему прищуру Дилана, он не знал, как реагировать на эту информацию, слишком она казалось ему удивительной, а у меня, в ожиданиях неотвратимых проблем зачесалась мочка уха. Это была самая верная примета, которая ещё ни разу не подводила. Решив дать Веснушке немного подумать и собраться с мыслями, я мягко проговорила:
— Значит, стоило стемнеть, как в трактир к Паоло ввалилось трое невообразимо смелых оборотней, либо просто сумасшедших, потому что даже не стали скрывать свою принадлежность к запретной расе. И более того, компания сходу принялись демонстрировать свое оружие, чтобы все вокруг увидели их отличительные знаки. Может, ты ещё расскажешь, с какой целью они это делали?
— Примерно так оно и было, да только не совсем, — дед, рассчитывающий, что ему сейчас как всегда приплатят за информацию и отпустят с миром на все четыре стороны, неожиданно смутился.
Наверняка старый интриган не ожидал, что ему начнут задавать наводящие вопросы и собирать дополнительные данные. Надо будет заняться вопросом о нецелевом расходовании денежных средств, выделенных на содержание агентурной сети. А то за последнее время траты в этом направлении возросли в разы, а вот результата стало на порядок меньше. В этом я уже успела убедиться лично, решив помочь своим людям и исполнить обязанности обычного дежурного. Рядового персонала катастрофически не хватало, а те, кто уже был с нами, не вылезали со службы сутками. Так что деду сегодня не повезло: пришел за очередной гарантированной подачкой, а нарвался на командный состав в моем лице.
— А не совсем, это как? — неподдельно заинтересовалась я и даже присела на край письменного стола, поближе к старику, чтобы в случае поразительных подробностей суметь устоять на ногах.
Старик на мое приближение никак не отреагировал, но набрал воздух в легкие, как перед прыжком в воду и выпалил:
— Я был у них в комнате, пока они ели с дороги в общем зале.
— Ты хотел сказать, — Веснушка не смог сдержаться и ухмыльнулся, — пошел порыться в вещах, пока хозяева отсутствовали?
Старик горделиво приосанился, из-за чего тощая грудь прогнулась колесом и, уперев руки в бока, безапелляционно заявил:
— Я увидел подозрительных людей и решил посмотреть, кто они такие и что из себя представляют. Между прочим, я выполнял свой гражданский долг!
От такой простодушной наглости Дилан чуть не выпал из кресла, где сидел все это время напротив заявителя. Я брезгливо поморщилась: на подобные речи у меня всегда была аллергия. Чем пышнее и красочней болтовня, тем меньше в ней сути. А я все-таки предпочитала дело, чем тратить время на рассуждения ни о чем.
— Открою тебе тайну — меня мало волнует, пропало ли у них что-то в ходе выполнения «гражданского долга». Ты мне и инспектору лучше скажи, что именно было в вещах? Может, какие-то бумаги? Или вдруг ты слышал, о чем они говорили между собой, а ты забыл?
Дед правильно смекнул, что уворованное тяжелым трудом добро у него никто отбирать не собирается, успокоился и затараторил:
— Бумаг не видел, а если б и нашел, то ничего не понял бы, грамоте я же не обучен. Из вещей была только сменная одежда без знаков отличий, из оружия мечи и то, все рукояти они перевязали тряпками, видимо, чтобы никто ни о чем не догадался… По разговорам слышал, что они кого-то очень ждут у Паоло этой ночью, аккурат через несколько часов. Один из них так и сказал: ждем Рогнара, чтобы передать подарочек.
— Что за подарочек, ты, конечно же, не в курсе… — словно эхо, задумчиво подхватил Веснушка.
Профессиональный доносчик виновато развел руками, дескать, все, что было в его силах, он уже сделал, а большего не просите. Не видя смысла в дальнейшем нахождении хитроватого старика в отделе, я кивком головы указала ему на потертую дверь:
— Расчет получишь в казначействе в понедельник, по выходным там все равно никого нет. Свободен.
Дед машинально дернулся, чтобы последовать в указанном направлении, но замялся и нерешительно замер на месте, переминаясь с ноги на ногу. Подобострастно заглядывая мне в глаза, он прошамкал почти беззубым ртом:
— Так, может, и бумажку какую-нибудь дадите? А то мало ли, развернут обратно, что ж, туда-сюда бегать буду?