— Ты не понял! Это не то… Мы поспорили… — беспомощно пыталась подобрать какие-то удерживающие слова Вероника.
— Уходи. — Он не оттолкнул ее грубо, просто поставил локоть как преграду.
— Куда?! Я тебя искала! Куда ты пропал?
— Ты меня нашла. То есть, я нашел… В общем, извини, что пришел слишком рано и помешал. Продолжайте.
— Дурак ты! — в сердцах крикнула Вероника, бессильно стукнув его по руке, об которую, как о заговоренный щит недоверия разбивались все ее чувства. — Ничего ты не понимаешь!
— Ты права. Но за последние пять минут я значительно поумнел. Жалею… много знаешь, хуже спишь! Но с другой стороны… предпочитаю знать. Иди! До утра времени много, вы ещё всё успеете.
— Что? — тупо спросила отличница. Жаркой летней ночью у нее внутри всё замёрзло и чувств почти не осталось.
— То, о чем мечтают так многие на выпускном. Снова извини, что помешал.
— Ромка! Стой!.. Ромка!..
Он уходил, не оглядываясь.
А она не могла остановить его, только плакала и пыталась задушить клубок рвущихся изнутри змей. Редкий случай, чтобы Вероника не знала, что сказать, не знала, как ответить на несправедливое обвинение. Мерзкий трус Сашка так старался держаться в тени и слиться с деревьями, что она и не заметила, как он растворился. Гад! Трус! Неужели не мог сказать, что случилось на самом деле?! А непогрешимый Ромчик, неужели не мог сам догадаться?! Ну с чего, с чего вдруг она стала бы целоваться с кем-то, если любит только его, дурака такого?!
Но почему-то Вероника никак не могла побежать за ним и всё объяснить. И уж совсем не могла сейчас признаться, что любит его. Хотя считалось, что во взаимных чувствах для них обоих никакой тайны нет, и они не дадут такой ерунде всё разрушить.
Но попытки позже дозвониться любимому не удались, Рома не брал трубку. На смс-ки глухо не отвечал. Возможно, удалял, не читая, с него станется!
В ту ночь Вероника его больше не видела, хотя искала повсюду, упрямо оставаясь на празднике до рассвета. Она даже применила талант настоящего сыщика и шпиона, чтобы убедиться, что Ромчик не пропал бесследно, а благополучно пришел под утро домой после выпускного и даже не передумал поступать в политехнический.
Обо всём в подробностях знала только подруга Людка. И даже она, несмотря на свой неистощимый оптимизм и мощную изобретательность, не смогла почти за две недели помирить друзей. Людка злилась, считая, всё это глупейшим недоразумением.
— Ты должна объясниться! — внушала она подруге.
— Он не слушает, — с убитым видом качала головой Вероника.
— Сделай, чтоб услышал! Думаешь, для тебя главное через месяц поступить в универ? Это — главнее! От этого действительно зависит всё твое будущее!
— Да знаю я, но… Он не хочет меня видеть.
— Ясно, не хочет! Его обидели! Ты должна хотеть! А вы оба упираетесь, как бараны! Точнее, как тупые мегаэгоистичные доисторические ослы! А еще точнее, как осёл и ослица! — уточнила Людка, которая собиралась поступать на биологический, и не могла упустить такое уточнение. — Причем, осёл, конечно, упрямее. Ты должна быть умнее!
— Почему я всегда всем всё должна?! Мне надоело! — отчаянно воскликнула Вероника. И это последнее, на что хватило ее напора. Она разревелась, Людке пришлось ее утешать.
— Дурочка моя дорогая, — Людка гладила подругу по волосам, уговаривая тоном старшей и умной, почти маминым. — Я ж тебя всю жизнь знаю, я плохого не посоветую. Бери ноги в руки, переступи через свою ослиную гордость и поезжай к Ромке домой. Чем скорее, тем лучше, а чем дальше тянуть, тем труднее будет договориться. Обида зацементируется и не пустит! Я с тобой поеду, чтобы он не посмел дверь не открыть, на лестнице подожду… Поедем…
Но тут Вероника уперлась.
Она сделала слишком много шагов к примирению, а Ромка – ни одного. Пусть теперь не надеется, что она позвонит. Кто здесь вроде как мужчина? Кто должен добиваться правды и не отступать перед трудностями? Сам звони, приезжай и проси прощения, что усомнился в ней и прогнал, бросив одну среди ночи в том ужасном саду! И если бы одну – не так страшно. Но там действительно кружила опасность. А Ромочка ее бросил! Тоже мне, жених!