Глава 4
— И лишь тогда, когда кровь перестанет бежать по венам его, а воздух не будет нужен ему, а душа отлетит за Кромку в поисках сосуда нового для себя. И тогда, и лишь тогда тело его да будет неживым, немёртвым, но разум прежний, а сила возрастёт многократно! А дух укрепит и разум, и тело его!
$ $ $
Голос Верша доносился как будто издалека, но слова слышались отчётливо и ясно. Иван приоткрыл глаза; небо, облака... Ничего в цветоощущении не изменилось: небо синее, облака белые... Так... Ага, сердце бьётся, дышать надо... Значит, живой, не нежить. Заворочались под руками кот и бульдожка.
— Вы как? Живы? – с тревогой спросил их Оршев.
— Да живы они, живы, – проворчал над головой старый некромант. – Все вы живые. Сейчас ещё кое-что проверим. Рося, или ты, Шандор, позовите Дарну или Торлега.
«Зачем?», – как и почти любая женщина на её месте, тут же спросила Роська.
«Дарна, ты меня слышишь? Подойди к нам, пожалуйста», – Шандор, в отличие от Роськи да и Ивана тоже, сразу понял, зачем Верш попросил их об этом.
— Шандор?! – неверяще протянула девушка, подходя к настилу. – Я тебя теперь могу слышать?
Она перевела взгляд на бульдожку:
«А ты, девочка, слышишь меня?»
«Ой, Дарна! – подскочила Роська. – А я тоже тебя слышу! Ха-ха, а то с этими мужчинами и поговорить не о чем! Только и знают, что обижают маленькую меня!»
— Ах ты ж, засранка мелкая! – возмутились в два голоса Иван и Шандор, тоже поднимаясь с лежанки.
Дарна расхохоталась:
— Да уж, хотела бы я посмотреть, как такую «маленькую», – выделила сестра слово. – обижают!
«А вот и обижают!» – шаловливая бульдожка толкнула юного барона плечом в бедро так, что он не удержался и свалился с помоста. Укусила кота и пулей вылетела с лежанки на землю, уворачиваясь от лап Шандора.
— Вот ведь... дитя природы. – беззлобно выругался Иван, поднимаясь на ноги. – Всё б ей играться.
— Отойдём в сторону, – предложил Верш. – сейчас парни трупы сюда начнут укладывать.
$ $ $
Удалившись к краю леса, чтобы не мешать дружинникам гасить костры и относить шкуры и треножники с ритуальными чашами к телегам, Оршев спросил:
— Почему Дарна стала слышать Шандора и Роську?
— Не только Дарна, – ответил Верш. – Все мои бойцы могут с ними разговаривать. Вы же умерли, вернее, были мертвы целую минуту. «Аа, понятно, у нас была клиническая смерть.». Ушли за Кромку и соприкоснулись с миром душ, и твои...эээ...воспитанники обрели способность разговаривать с нежитью, потому как и сами стали нежитью. Ненадолго, но стали, и этого хватило. Что-то такое я предполагал, но не был уверен в успехе. Я подумал: они ведь могут разговаривать с магами, а нежить – это ведь по сути, магическое творение, созданное нами – магами-некромантами. Посидел, подумал, вспомнил ритуал, вывел и рассчитал формулу преобразования «Живое в мёртвое – сохранить неживое/немёртвое внутри живого».
Оршев попробовал мысленно позвать сестру:
«Дарна, ты меня слышишь?»
Стоявшая рядом девушка как наблюдала с улыбкой за резвящимися монстриками, так продолжала наблюдать.
— А я почему тогда не могу мысленно разговаривать с парнями и с Дарной? Да и ты тоже, как я понял? – удивился Иван.
Девушка тоже заинтересованно обернулась к отцу.
— Не знаю, – честно ответил некромант.
— А, пофиг, главное, могут общаться не только с нами, всё остальное ерунда. Ну что, домой? – потянулся, как после долгого сна, Оршев. – А то уже что-то надоело тут сидеть.
— Да, идём. Только сожги сначала весь этот мусор. – кивнул старый барон на груду тел в центре поляны.
$ $ $
— Эхх, – с сожалением вздохнул отец юного некроманта. – Тебе бы ещё с полсотни ушастых за Кромку отправить, и твой Источник по силе будет, как у архимага.
— Знаешь, отец, – задумчиво ответил Иван, поглядев на носящихся попеременке друг за другом в поле кота и бульдожку. – А ведь ещё две таких лаборатории остались. Я имею в виду, таких, где держали Росю и Шандора. В каких королевствах они находятся, мы знаем, осталось их найти там, на месте. По пути сколько-то набьём, да там ещё, вот и наберётся полсотни ушастиков.