«Он был виновен почти во всем остальном», — напомнил ему Колбек.
«И ему придется отбывать очень долгий срок. Думаю, ваша работа станет намного проще, если его не будет на улицах Эксетера».
«Откуда вы узнали, что у него есть алиби?»
«Я этого не делал, суперинтендант. Но когда преступник, столкнувшийся с палачом, просит о срочной встрече, я всегда готов его выслушать. В результате я убедился, что его даже не было в этом районе в ночь убийства, и убедился, что он, таким образом, вне подозрений. Однако самый лучший способ оправдать одного подозреваемого — это арестовать и предъявить обвинение другому, или троим, в данном случае. Браун никоим образом не был соучастником преступления».
«Каково было его алиби, сэр?» — спросил Лиминг.
«Это уже не имеет значения, Виктор», — мягко сказал Колбек. «Он не предстанет перед судом за убийство, так что этого конкретного свидетеля не придется вызывать. Мы можем опустить завесу тайны на этот аспект дела».
Колбек был рад, что ему удалось не упоминать имя Кристины Госс в деле, не в последнюю очередь потому, что это могло бы вызвать сильное смущение у ее матери. История, рассказанная заключенной, была подтверждена девушкой почти слово в слово. Она и ее мать расстались с ожесточением много лет назад. Не осмеливаясь упомянуть об этом Аделине, Бэгси сжалился над Кристиной, потому что она осталась бороться одна. Всякий раз, когда он был в Южном Девоне, он навещал ее в Тотнесе, чтобы дать ей денег, не прося ничего взамен, кроме благодарности и ее благоразумия. Браун утверждал, что она всегда считала его добрым дядей в прошлом. Однако во время своего последнего визита он не смог просто отдать деньги и уйти. Кристина призналась, что бросилась к нему, и — как человек с красной кровью, которым он был — Браун не смог устоять, хотя она была дочерью Аделины.
По мнению Колбека, не было никакой пользы в том, чтобы рассказывать подробности другим, особенно Лимингу. Как преданный семьянин, он был бы шокирован мыслью о том, что кто-то имеет сексуальные отношения вне
брак с матерью и дочерью. Это было знание, без которого он мог бы жить более счастливо.
Колбек допил виски. «Нам пора уходить», — сказал он. «Дело закрыто. Мы хотим вернуться в Лондон, и вы, суперинтендант, будете рады увидеть нас позади».
«Я не могу достаточно отблагодарить вас», — сказал Стил, поочередно обмениваясь рукопожатием с каждым из них. «Без вас мы бы повесили не того человека, а доктор Свифт смог бы продолжать соблазнять беззащитных женщин в приюте».
«Прежде чем я уйду, — сказал Колбек, — могу ли я напомнить вам о пари, которое мы заключили?»
«Вы действительно можете это сделать, инспектор. Я более чем готов заплатить вам пять фунтов, которые я вам должен», — сказал Стил, открывая ящик и доставая деньги. «Я также возвращаю соверен, который я выиграл у вас несправедливо ранее. Совершенно очевидно, что Бэгси был на похоронах, как вы и сказали». Он передал деньги. «Простите, что сомневался в вас». Он осушил свой стакан. «Что ж, убийство может быть раскрыто, и Эксетер вскоре избавится от некоторых презренных людей, но я все еще испытываю серьезное сожаление».
«Что это, сэр?» — спросил Лиминг.
«Это связано с той информацией, которую вы обнаружили, сержант», — сказал Стил. «Я часто заходил в Crown Inn выпить, но вы не пропустите меня через порог, если он принадлежит Майклу и Лавинии Хейгейт».
«О, этого не может быть», — уверенно сказал Колбек.
'Откуда вы знаете?'
«Я разговаривал с адвокатом Джоэла Хейгейта. Конечно, он не был готов разглашать подробности завещания этого человека, но он дал мне общий намек. Очень малая часть имущества была завещана брату Хейгейта».
«Тогда кто же является главным бенефициаром?»
«Она — тот человек, который действительно заслуживает этих денег, — мисс Доркас Хоуп».
* * *
Доркас рассмеялась, когда Питер облетел гостиную, прежде чем игриво приземлиться ей на голову. Затем канарейка спустилась на колено Мод Хоуп. За то короткое время, что он был там, Питер изменил их жизнь. Ему требовалось совсем немного ухода, но он вознаграждал их бесконечным развлечением. Питер смирился с тем, что он будет постоянным гостем в своем новом доме, и был доволен таким положением дел. Запрыгнув на стол, он прыгнул обратно в свою клетку и встал на жердочку, напевая во весь голос. Доркас была довольна.
«Как будто он знает , что они поймали убийц мистера Хейгейта», — сказала она. «Это песня торжества».
Колбек и Мадлен впервые смогли по-настоящему поговорить, когда они вместе завтракали в таверне Acland. Благодаря Лимингу и Эндрюсу, которые сидели за отдельным столиком, они разделили драгоценные моменты наедине. В поезде обратно в Лондон все было по-другому. Хотя они сидели рядом, их попутчики сидели прямо напротив них в купе. Только когда Лиминг и Эндрюс ввязались в долгий спор об атмосферной железной дороге, Колбек почувствовал, что может говорить с Мадлен более свободно.