Как-то незаметно для себя самой Анастасия научилась по желанию вызывать образ Поляны. Поляна вставала перед ней сразу вся, Анастасия видела ее и сверху, и со стороны березы, и даже могла через просветы между деревьями наблюдать слева от тропинки кусочек тихой воды Чистой, а справа, - дом Янчевых и даже окошко собственного дома. Между Анастасией и Поляной сложились прочные постоянные отношения и качество их превосходило все известные ей способы человеческой коммуникации: телефона, радио, телевидения...
Анастасия верила: Поляна живет, думает, страдает как живое существо. Страдает тогда, когда плохо ей, Анастасии, и тогда протягивает ей руку помощи, и зовет ее.
Анастасия никогда не задумывалась о необычности и неестественности ее связи с Поляной, заменившей ей односельчан и весь мир. Возможно, она боялась и подумать о чем-то таком, что могло отнять у нее единственную опору, поддерживающую смысл ее существования, ее веру.
С наступлением весны возможности внутреннего видения Анастасии настолько возросли, что, не выходя из дома, она с вершины холма, где жила ее Поляна, могла видеть все село, могла заглянуть в любой его уголок, могла пройти невидимой по тропинке до самого ее пересечения с шоссе.
Однажды, стоя у окна с закрытыми занавесками, держа одной рукой фотографию Юрия, а другой перебирая легкую ткань, она увидела свой дом со стороны издалека, увидела, как шевелятся занавески на том самом окне. Да, это было ее окошко, она узнала сразу и незакрашенные полосы оконной замазки, и голубые цветочки на свежем ситце. Ей внезапно стало плохо, она ощутила страшную слабость в ногах и с трудом доплелась до кровати. Старая, сохранившая первозданную упругость девичья кровать не смогла ей помочь. Только когда по комнате разлился запах цветов и трав, когда над головой зашелестела береза, стало легче.
Многое изменилось вокруг Анастасии за эту весну.
Она отмечала перемены равнодушно, не принимая близко к сердцу. Куда-то пропала ее кошка Мурка, исчезла вместе с котятами. Петька Блаженный ни разу не подошел к ее дому, стал ходить другими дорогами.
Она считала его другом, единственным, кто мог понять ее по-своему. Стали к ней захаживать известные всем две черные старушки с гадальными картами и прочими атрибутами своего темного ремесла. Засиживалась она с ними далеко за полночь.
Не потому ли отец Александр с таким соболезнующим осуждением смотрит на нее при встречах, и не потому ли и Захарка Беркут забыл дорогу к ее дому? Пусть, у них своя жизнь, у нее своя. Она, Анастасия, проживет и сама по себе. И дождется, хватит у нее сил.
Пропавшие без вести возвращаются.
4.
Сергей Конкин. 16 июня.
Сегодняшнее утро для Сергея Гавриловича Конкина, инспектора финансового отдела районной администрации, выдалось тяжелым. Накануне он допоздна просидел с приятелями на вечеринке, превратившейся в заурядную попойку, и, естественно, перебрал, не выспался и теперь, собирая оставшиеся силы, чтобы добраться до холодильника, проклинал опротивевшую холостяцкую жизнь. Стакан воды и тот некому подать в тяжкую минуту. Что уж говорить о кефире или, скажем, помидорном рассоле. Мечта недостижимая. Хорошо хоть воскресенье, на работу не идти. К тому же по графику с понедельника он в отпуске, осталось только его офрормить. Но зачем его оформлять, если неизвестно куда деть столько свободного времени, да еще в начале лета. Не то что ехать, идти некуда. Потолкаешься по рынку, в лучшем случае в кино сходишь. И опять в эти стены. Все равно через недельку на службу вернешься от безысходности.
Добравшись до кухни, он трясущимися руками взял заварной чайник и судорожными глотками выпил позавчерашний чай. Легче не стало. Он с тоской глянул в окно. Ничего за ночь не изменилось, все та же надоевшая до оскомины картина: двухэтажное здание универмага напротив, слева от него деревянные прилавки открытого рынка, справа, - здание автостанции. Везде пустынно, ни единой души.
Одно и то же каждый день, как в рабочем кабинете, так и дома. И никакого выхода!
Пошарив по полкам холодильника и не обнаружив там ничего полезного, Сергей Гаврилович вдруг вспомнил, как шеф несколько дней назад в присутствии всего отдела просил его проверить дела в одном из сел района. Разъездной инспектор Федосеева слегла с тяжелой формой гриппа. Позвонить шефу, уточнить, что ли? Тут Конкин вспомнил, что тот вернется не раньше конца следующей недели. Не ждать же! Не маленький, сам может решить. Еще и премию заработает, все-таки в счет отпуска получится. На душе Сергея Гавриловича полегчало, появился какой-то свет в конце тоннеля. Вот только бы вспомнить, куда надо ехать. Спросить некого, в воскресенье никого не найти, придется самому...