По покрасневшим щекам не признающей косметики Маргариты Федоровны Беркутов понял, что до нее дошло. Что, собственно, и требовалось. Потому он решил ограничиться замечанием:
- Ты бы, Маргарита, лучше договорилась с Аверьяном, он ведь сосед твой, хоть и конкурент. Супруга его готова хоть всю ночь работать. И тебе меньше хлопот, а?
Аргумент безошибочный: все знали о взаимной непереносимости заведующей магазином и владелицы частного киоска.
Он помолчал и спросил:
- Телефон-то как, исправен? Если не возражаешь, я позвоню.
Опустив глаза, Маргарита Федоровна кивнула и, открыв дверь во внутреннее помещение, пригласила его войти.
Беркутов окинул взглядом комнату: чисто, аккуратно, в воздухе свежесть, разбавленная ароматами колбасы, сыра и еще чего-то. Молодец Маргарита! Вот так у нее и с документами. Умеет женщина делать дело, да время пошло рыночное, никого не обходит своим воздействием.
На его звонок поднял телефонную трубку Виктор Иванович Лебедин, главный инженер хозяйства. Тот уже знал о происшествии с трактором и заверил Захара Петровича, что все сделает как надо. Удовлетворившись тем, что пока все идет как положено, Беркутов попрощался с Черняевой и вышел на улицу.
Село оживало. Кто пешком, кто на велосипедах, кто на автомашинах торопился по своим делам.
Со стороны открывшегося киоска шла к магазину бабка Пелагея, одной рукой прижимая к груди пеструю кошку, другой крепко сжимая палку-клюку. Полусогнутая, но энергичная, с вытянутым хищно вперед носом и острым блеском в глазах бабка Пелагея еще издали внушала почтение, а самым маленьким односельчанам и страх. Увидев Захара Петровича, она резко свернула в сторону и чуть не столкнулась с соседом Анастасии Ляховой дачником Евдокимом Ерохиным.
- Ну ты даешь, бабка! Прямо танк! Да из тебя одной можно сформировать десантную группу и в тыл противника! - Ерохин гулко рассмеялся и спросил, - А что это? Ты свою кошку по утрам носишь, чтобы она сама себе "вискас" выбирала на завтрак?
- Будет тебе смеяться, - строго отвечала бабка Пелагея, - Это Манечка моя. Хорошая, ласковая кошечка. Не то, что люди нынешние. Почти персидская. Только вот чистоплотности не хватает.
- Не завидую тебе, бабуля. Ведь качество это в зверях самое главное. Кошка без правильного воспитания все равно, что солдат без противогаза.
- А это в вашем понимании. Кошки сами по себе чище людей-то. Да и прошло время, когда люди могли судить зверей.
- Так выходит, что человек уже не царь природы? - притворно удивился Ерохин.
Бабка Пелагея, прежде чем ответить, просверлила его взглядом, поглаживая Манечку.
- Посуди сам. Разве Манечка служит мне? Это я ей создаю наилучшие условия, кормлю-пою, убираю за ней. Так кто хозяйка дома, а кто слуга?
- Так что же будет, если так дальше пойдет? - весело спросил Ерохин.
- А то и будет. Придет время, когда нам придется перед ними ответ держать. Они нас судить будут.
Слушая разговор бабки Пелагеи с отставным полковником, Захар Петрович изумлялся. Непроста бабка-то! Свою философию имеет, своеобразно любит животных, опасается запредельного будущего... Если б не случай, и не узнал. Беркутов пожелал доброго утра бабке и ее собеседнику и направился к отцу Александру.
Крест на шпиле купола церкви хорошо виден с любого края села. Умели люди выбирать места для храмов. Сколько простых и нужных секретов утеряно на пути прогресса! Захар Петрович, обмениваясь приветствиями со встречными односельчанами, перешел мыслями к отцу Александру. Сегодняшняя встреча с ним наверняка опять станет событием, затронет что-то потаенное в душе, заставит задуматься над известным по-другому.
Так бывало всегда. Они удивительно понимали друг друга, но встречались нечасто. Кто-то из них первым ощущал необходимость следующего свидания. Захару Петровичу не всегда было понятно, что именно "назревает" и тянет на встречу. Вот и сегодня, он знал: не будь в его плане визита к священнику, и так бы пришел.
Сельский приход не относился к богатым, двухсотлетнее величественное здание церкви, с сохранившимся от прежнего времени роскошным внутренним убранством, поражало запустением внешним. Подходя к храму, Захар Петрович от неудобства опустил глаза: кроваво-красные кирпичные пятна на местах отвалившейся штукатурки зияли немым укором. Да и старое железо купола потемнело, требовало замены. Покраска заново лишь ненамного отдалит окончательное старение. По совести, капитальный ремонт следовало бы провести лет тридцать назад, но тогда это не считалось нормальным. Другие ценности увлекали людей. А сегодня одна надежда на растущих фермеров, на благотворительность. Ведь пожертвовал же в прошлом году Николай Петров почти полста тысяч на колокола. Теперь опять свой звон в Боровом. Усадьба Петрова с собственным машинным двором, в котором и трактора, и комбайны, грузовые и легковые машины, недалеко отсюда. Может, от соседства такого, а может, от чистоты внутреннего чувства сделал такой шаг Николай Савельевич.