Сторонясь людей, она перестала ходить в церковь. В последнее время она замечала странный, озабоченный взгляд отца Александра при встречах, казавшихся ей случайными. При столкновениях с ним она пугалась, односложно отвечала на вопросы, старалась побыстрее вернуться домой. Отец Александр с явным осуждением оглядывал ее привычный наряд, составленный из тканей темной окраски. Как ему объяснить, что тяготят ее яркие и модные вещи, не соответствуют они ее настрою. Она чувствовала себя виноватой. Но в чем? - задавала она себе вопрос. Оставаясь одна, она старалась отбросить беспокоящие мысли и забыть поскорее слова и выражение глаз священника, к которому всегда испытывала симпатию и уважение.
Конечно, осуждение ее образа жизни высказывал не только он и не он первый. Поначалу ее это злило, потом она остыла, обрела спокойствие и окончательно отдалилась от не воспринимающего ее человеческого мира.
Когда особенно становилось невмоготу, Анастасия шла к своей Поляне. Вначале она была общей для троих, потом Беркут уехал в свою школу милиции, и Поляна встречала ее с Юрием. Здесь, у березы, неожиданно для себя, она согласилась стать его женой.
Медовый месяц пролетел как один день. Захара Беркута не было на свадьбе, не приехал он и проводить Юрия в армию. Да и приглашали ли его? Поначалу Анастасия чувствовала себя обманщицей. Но ведь она ничего не обещала Захару, когда он уезжал в область, а сам он ни о чем не просил и не предлагал.
Чувство вины ушло быстро, вытесненное вначале известием о том, что внезапно начавшаяся война без следа проглотила Юрия, затем женитьбой Захара, его счастливо сложившейся семейной жизнью. Беркут вернулся в Боровое, она его часто видела, радовалась его счастью, горько плакала от той радости, пока не поняла: все изменилось и все изменились.
Внутри у нее остался один Юрий, и не было сил расстаться с памятью о нем, а скоро и желания не стало что-либо менять. Так она сотворила себе идола из человека, навсегда ушедшего из жизни, но насильно удерживаемого ею в себе для себя.
А в окружающем мире единственной ее любовью стала Поляна, знакомая до мелочей, хранительница воспоминаний и надежд. Никто, кроме Поляны, ее не понимал, не воспринимал такой, какая она есть. Только здесь она сбрасывала свою привычную траурную скорлупу и снова становилась женственной и беззащитной. Она целовала ее траву, желтоватую шершаво-кожистую бересту любимой их березки, которая за прошедшие годы вытянулась и окрепла. Она нежно говорила с кустами и старым пнем, оставшимся от разбитого молнией могучего дуба, шептала им такие слова, которые от нее никогда никто не слышал. Она рассказала Поляне все, что знала о Юрии, обо всей их короткой, сверкнувшей и исчезнувшей как молния, убившая дуб, совместной жизни. Она будто стремилась поместить образ Юрия в память Поляны, запечатлеть в травинках, цветочках все подробности его жизни так, как она запомнила. За годы Поляна отпечаталась в ее памяти как на фотопластинке. Никто не знал о ее отношениях с Поляной, никто не догадывался, чем они стали друг для друга.
Анастасия могла в любой момент без труда воспроизвести перед глазами Поляну, научилась оттуда видеть все вокруг, находясь в это время в любом месте: дома, в магазине или библиотеке. В такие минуты ей становилось и страшно, - она помнила репутацию Ведьмина холма, - и радостно: у нее, у Анастасии Ляховой, была своя тайна, неизвестная другим, своя надежда, своя вера. Этим она и держалась: рано или поздно, но он придет, тот человек, который ей нужен и которому нужна она.
С прошлого лета она стала замечать в своих видениях, как по краю, по самым границам ее Поляны, клубится, клочковатится прозрачно-голубой туман. Иногда Анастасия видела в нем скопления зернышек, похожих на стеклянные бусинки. Частички диковинного тумана, наполненные лазоревым сиянием, перемещались в воздухе, не соприкасаясь, и сплетались в разные формы. Наблюдая за ними, Анастасия думала, что они ищут для себя удобное место и расположение. Совсем как люди. Наплывая на желтоватые звездочки зверобоя и синие пятнышки цикория, голубой туман превращался в рыбацкий невод, передвигался дальше вверх и в голубом кружении обнимал ячеями ствол ее любимой березы. Окутав березу, туман ненадолго замирал в неподвижности. И наступала завораживающая тишина, через которую пробивался вдруг шорох; и вот уже странный шепот, кто-то где-то говорит быстро-быстро и говорит нечто важное для Анастасии. Может быть, то береза рассказывает голубой сети об Анастасии, обо всем, что знает о ней и от нее.
Но далеко Поляна, и не может она ни словечка разобрать. Понимает Анастасия, что виноват во всем голубой туман, хочет она коснуться его, покачивает веточкой березы. А потревоженный туман тут же опускается на траву и уплывает куда-то за кусты шиповника, не раскрывая своей тайны.