Общий объём документации составлял около ОДНОГО МИЛЛИОНА ЛИСТОВ! Реализация изменений и улучшений потребовала переработки от 30 до 40 процентов общего объёма документации.
Учитывая, что в серийном производстве эта нагрузка легла на плечи заводов и конструкторских бюро двух министерств, Минсудпрома и Минэлектронпрома, на долю электронной промышленности приходилось более 50 процентов общего объёма документации. При этом доля трудозатрат, доставшаяся электронной отрасли, была около 70 процентов. В эту цифру не входила трудоёмкость изготовления электронных компонент, серийно выпускаемых для нужд оборонной промышленности. С учётом этих комплектующих изделий доля трудозатрат электронной промышленности составляла более 80 процентов.
Для реализации программы изготовления «Узлов» были созданы новые производственные мощности на двух заводах – Псковском заводе радиодеталей и Хмельницком конденсаторном заводе «Катион». Кроме основного производства, потребовалось серьёзное развитие вспомогательных производств, складских площадей и испытательной базы. Были организованы специальные конструкторские бюро на этих заводах, которые успешно работали в течение 20 с лишним лет и, кроме «Узла», обеспечили серийное сопровождение и создание разнообразной аппаратуры и систем для военных и народно-хозяйственных применений, в первую очередь, для компьютеризации процессов управления, измерений и связи. На этих двух заводах для «Узла» были заняты вновь созданные и переоборудованные помещения общей площадью в десятки тысяч квадратных метров. Неудивительно, что Министр электронной промышленности с таким трудом принял на себя обязательства по серийному производству новой системы для Военно-морского Флота.
Но вернёмся к воспоминаниям о том, как рождались системы для головной и ещё двух лодок нового проекта 641-Б.
Передо мной лежит чудом сохранившийся документ – График завершения работ по поставке трёх комплектов изделия «Узел».
Слово ЗАВЕРШЕНИЕ является главным в этом названии. Задача была поставлена чётко и однозначно: да, созданная система должна поступить на вооружение Военно-морского Флота и поставляться в необходимых количествах, но никаких новых систем такого типа и вообще систем военного назначения ЛКБ делать не будет НИКОГДА!
Прямо скажем, не очень приятная ситуация для людей, которые потратили лучшие годы своей жизни на такую работу и добились очевидного успеха. Можно было и руки опустить – пусть будет, что будет! Но таким путём команда Староса никогда не ходила, не пошла и в этой ситуации, тем более, что дело было сделано, нужно было не расслабляться и биться до конца. И на всех этапах находились люди, которые по достоинству оценивали сделанное нами и поддерживали нас в меру своих человеческих и должностных возможностей, порою с риском для своей собственной карьеры. Так было и на этом новом этапе работы.
Следует учитывать, что формальным и фактическим НАЧАЛОМ этих работ являлось подписание документа о принятии «Узла» на вооружение подводных лодок проекта 641-Б в первом квартале 1971 года, через год после окончания испытаний опытного образца. И за этот год БЕЗ ОФИЦИАЛЬНЫХ ПЛАНОВ, БЕЗ ФИНАНСИРОВАНИЯ была переработана вся документация новой версии системы для нового проекта лодки, а также для передачи на серийные заводы и подготовки серийного её производства параллельно с изготовлением первых образцов в опытном производстве.
Огромный риск для Староса, в случае провала голову ему снесли бы немедленно. Ведь это называлось нарушением плановой и финансовой дисциплины. Помогал заказчик, подкидывая нам маленькие заказы с хорошим финансированием, которые легко исполнялись на основе серьёзных заделов в области микроэлектроники. Так, было выполнено несколько аванпроектов для разных подводных лодок предельно малого водоизмещения, где все функции БИУС успешно реализовывались в составе командирского пульта. Сейчас подобным никого не удивишь, а в начале семидесятых это было невероятно, никто не хотел в это поверить.
Кое-какое финансирование сумел предоставить создатель новой лодки – статей бюджета для этого у него было достаточно. Да и работа делалась большая, стыдно за нас корабелам не было бы в любом случае. Голенищев помогал, как мог, Шараевский поддержал кредитами. Как-то выкручивались!
Следует также учитывать, что между началом и завершением этих работ, запланированным на конец 1975 года, а затем сокращённым на целый год, произошло крайне важное и крайне тяжёлое событие, связанное с судьбой коллектива и условиями, в которых проходила работа над заказом.
Летом 1973 года прошла вторая часть реорганизации ЛКБ, изначальной целью которой было изгнание Староса и Берга из активной жизни в советской электронике и ликвидация созданной ими самостоятельной компании – Ленинградского Конструкторского Бюро. За этими событиями стояла мрачная фигура бывшего первого секретаря Ленинградского Обкома КПСС, а затем Секретаря ЦК КПСС Г. В. Романова, который люто ненавидел Староса и Берга. Самое скверное, что ненависть эта не была чиновничьей или партийной. Это была ЛИЧНАЯ ненависть человека, взращённая на партийно-чиновничьем компосте. Именно он потребовал лишения ЛКБ самостоятельности и введения его в состав какого-нибудь объединения. Это было сделано, нанесло крайне болезненный удар по самолюбию Староса и Берга, но в то же время обеспечило возможность массового внедрения на многих заводах многих разработок электронных устройств – кубов памяти, гибридных интегральных схем и твёрдотельных интегральных схем, первых микрокалькуляторов, вычислительных машин и самое главное – БИУС «Узел». Получилось, что все основные проекты Староса успешно реализовались, и уже никто не мог объявить, что они вместе с Бергом – пустые мечтатели, зря расходующие государственные средства.
Но никакие достижения не могли изменить ситуацию. Просто получилось, что руководитель «Позитрона» Алексей Никифорович Голенищев не справился с поставленной перед ним задачей – устранением Староса с политической и деловой арены. И тут мои шефы совершают фантастическую ошибку – они идут на откровенное обострение отношений с Голенищевым и его ближайшим окружением, прежде всего с главным инженером объединения Евгением Антоновичем Гайлишем, и ставят вопрос перед Министром о выводе ЛКБ из состава объединения «Позитрон». Более того, шефы сами предлагают Министру передать ЛКБ в другое объединение – «Светлану». Для меня до сих пор остаётся загадкой, кто подсказал им такую идею. Мне было совершенно ясно, что это будет пиррова победа, что жить ЛКБ после этого останется не более года. А шефы праздновали свою победу и радовались, как дети. Ещё бы, всего через год после того, как их даже без предупреждения лишили самостоятельности и ввели в состав «Позитрона», добиться такого крутого поворота!
Мой прогноз оказался неточным: не через год, а через 11 месяцев после перевода в «Светлану» ЛКБ было ликвидировано, объединено с полупроводниковым конструкторским бюро, работавшим в объединении много лет. Его начальник Виктор Пантелеймонович Цветов стал руководителем нового объединённого предприятия.
На снимке вы видите его в первом ряду справа. Слева в этом же ряду сидит И. В. Берг, спокойный и невозмутимый. В зале – ведущие работники команды Староса. Народ безмолвствует…
В. П. Цветова вы видите в первом ряду справа.
Старос, естественно, отказался работать на предложенной ему должности заместителя Цветова по научной работе, ушёл сначала заведовать кафедрой, а вскоре уехал работать во Владивосток, в Дальневосточный Научный Центр.
Берг согласился на предложенную ему унизительную должность начальника лаборатории. И проработал в этой должности более двадцати лет.
Вся старосовская команда управленцев была уволена, всё это было сделано быстро, жёстко и абсолютно корректно с юридической точки зрения. Из всей этой команды уцелел только я один, потому что никто не решился взять на себя ответственность за исполнение обязательств по поставкам «Узлов» на первые лодки, по организации серийного производства на заводах электронной и судостроительной промышленности.
Олег Васильевич Филатов исполнил поставленную Романовым задачу быстро, жёстко и безжалостно. Ответственность за выполнение в установленные сроки, а порой и с существенным их опережением, была целиком возложена на меня. Все вопросы по этой работе Филатов держал на своём контроле, не отказал мне ни разу в помощи, когда я к нему обращался, но и спрашивал крайне жёстко.