– Эх, соколик, язык – телу якорь, – сказал Платон Каратаев и завернулся опять в свою шинель.
Пьер прикрыл его161 своим кафтаном и сел подле него, взялся за свою работу. Это была сломанная деревянная ложка, которую он хотел починить шилом и дратвой.
Не докончив еще свое162 дело, Пьер,163 не спавший прошлую ночь от шума на поле, лег164 на свою солому и задремал. Только что он задремал, как за дверью послышался голос:
– Un grand gaillard, nous l’appelons grand chevelu. Ça doit être votre homme, capitaine.165
– Voyons, faites voir, caporal166 – сказал167 знакомый Пьеру голос. И, нагибаясь, вошел капрал и168 бравый, прихрамывающий французский офицер.169 Он оглядел пленных и остановился глазами на Пьере.
– Enfin je vous retrouve, mon cher Pilade,170 – сказал он171, подходя к нему.
– Bravo! – закричал Пьер, вскакивая, и, взяв под руку172 Рамбаля с тем самоуверенным пренебрежением, с которым он хаживал по балам,173 вывел его за балаган.
– Ну как не дать мне знать, – упрекал Рамбаль,174 – это ужасно, положение, в котором вы находитесь. Я потерял вас из виду, я искал. Где и что вы делали?
Пьер весело рассказал свои похождения, свое свидание с Даву и расстреляние, на котором он присутствовал.175 Рамбаль пожимал плечами и хмурился, слушая его. Когда Пьер кончил, Рамбаль обнял и поцеловал его.
– Mais il faut finir tout ça, – говорил он. – C’est terrible.176 – Рамбаль посмотрел на босые ноги Пьера. Пьер улыбнулся.177
– Le diable n’est pas aussi noir qu’on le fait. Et j’ai eu des moments bien doux, dans cet espace de temps,178– сказал Пьер.
– Et savez vous que j’ai de la peine à vous reconnaître, mon cher ami,179 – сказал Рамбаль, улыбаясь и всё поглядывая на босые ноги и на узел, который он,180 входя в балаган, сложил.
– Tôt ou tard ça doit finir, – сказал Пьер. – La guerre finira un jour et deux mois de souffrance en comparaison de toute la vie…181– сказал Пьер, вспоминая слова Платона Каратаева: «час терпеть, век жить». – Pouver vous me dire quelque chose de ce que se fait dans le monde des armes? Aurons nous encore la guerre ou la paix?182
Даже Рамбаль, считавший себя другом, и тот рассердился при этом вопросе.
– On a fait des sottises et des horreurs! – сердито вскрикнул он. – Je crois que l’Empereur a perdu la tête. Et que tout ça ira au diable – c’est tout ce que je puis vous dire.183
И как будто сердясь на себя за то, что он сказал это, он поспешно переменил разговор.
– Mais savez vous, – сказал он, опять улыбаясь, – vous avez très bonne mine. Vous êtes un homme superbe! Et je voudrai que vous puissiez être vu dans cet état par celle…184 vous savez. Ah malheureusement, mon temps ne m’appartient pas,185 – сказал Рамбаль, оглядываясь – в к[оляске] сидели ф[ранцузские]. о[фицеры]. – De ce pas je vai chez le commandant et je fais mon possible pour vous faire mettre en liberté, en attendant voilà, – он указал на мешок, – vous trouverez la un choube, bottes habillement d’hiver complet et différentes petites choses.186
Рамбаль поспешил переменить разговор, чтобы Пьер не благодарил его. Пьер благодарил его и был тронут тем, что сделал для него Рамбаль, но он знал, что завтра всё это отнимут у него, но он не сказал этого.
Переменяя разговор, Рамбаль сказал:
– Eh bien, j’ai vu votre palais à la porte, comment l’appelez vous. Il était intact il y a une semaine. Et vous voir, vous, le possesseur de toutes ces richesses, ici, dans cet état. Oh! nous vivons dans un temps terrible. Et il y a quelqu’un qui repondra à la Françe de tout le mal qui a été fait. Adieu, mon cher ami, au revoir dans des circonstances plus heureuses,187 – сказал Рамбаль188 и, обняв Пьера, побежал к коляске.189
190 На другой день у Пьера отняли и новые сапоги, и le шуба, и les petites choses, 191 которые были хлебы белые и сыр, а на третий день пришел новый конвой, пленных вывели по Смоленской дороге.192
* № 257 (рук. № 96. T. IV, ч. 1, гл. XII).193
(Новая глава)
Пьера в этот день не отвели назад в сарай, а одного, отделив от других, оставили на новой гауптвахте на Девичьем поле. О нем ожидали какого-то особенного распоряжения. И когда это распоряжение пришло, его повели194 куда-то. Солдат, ведший его, поздравил его с тем, что он так хорошо отделался, и объявил ему, что он теперь поступает в разряд военнопленных. Пьер не понимал того, что ему говорили. Его способность соображать и мыслить, потерянная им с ударами барабанов, еще не возвращалась к нему. Балаган, в который привели Пьера вечером195 в день казни, был один из десятка таких балаганов, построенных французами из обгорелых бревен, досок и тесу на левой стороне Девичьего поля. На196 каждый такой балаган была своя кухня и при всех балаганах были сменявшиеся караулы французских солдат. Тот балаган, в который ввели Пьера, разделялся на два отделения: одно для офицеров, другое для солдат. Отделения ничем матерьяльным не были разграничены между собой, но отделения эти существовали. У офицеров были лавки, два стола и койки, у солдат спали на соломе на земле, и только одна дверь на кольях служила им вместо стола. Офицеров, в том числе два штатские чиновника, было восемь, солдат было 15 человек.197
161
165
[ – Высокий малый, мы зовем его большой волосатый. Должно быть, это ваш человек, капитан.]
169
175
– Но надо это кончить, – говорил он. – Это ужасно. Пончини
177
180
181
[ – Рано или поздно, это должно кончиться… В один прекрасный день война кончится, и два месяца страданий в сравнении со всей жизнью…]
182
[ – Можете ли вы мне что-нибудь сказать о том, что делается в войсках? Что ждет нас, война или мир?]
183
[ – Наделали глупостей и ужасов!.. Мне кажется, что император потерял голову. И всё, это пойдет к чорту – вот всё, что я могу вам сказать.]
184
185
[ – Но, знаете, у вас очень здоровый вид. Вы – превосходный человек! Я бы желал, чтобы вас в этом положении увидела та… вы понимаете. Ах, к несчастью, мое время не принадлежит мне,]
186
[ – Я тотчас же отправляюсь к коменданту и сделаю всё, что возможно, чтобы вас освободили, а пока – вот вам; здесь вы найдете шубу, сапоги, полную зимнюю одежду и разные мелочи.]
187
[ – Итак, я видел ваш дворец у ворот, как они там называются. Неделю назад он был цел. И видеть вас, вас, владельца всех этих богатств, здесь, в таком состоянии. Ах, мы живем в ужасное время. Кто-то ответит Франции за всё то зло, которое было сделано. Прощайте, милый друг, до свидания при более благоприятных обстоятельствах,]
197