Здание Почтамта. Гравюра по рисунку А. Горностаева. 1834 г.
Когда в 1831 году Пушкин с женой поселился в Петербурге на Галерной улице, корреспонденция его шла через почтамт. Свой адрес поэт писал так: «Адрес мой — в Галерной, дом Брискорн». Живя в 1833–1834 годах в Литейной части на Пантелеймоновской улице в доме Оливье, поэт сдавал письма в первое городское почтовое отделение на Воскресенском проспекте. «Его высокоблагородию М. г. Павлу Воиновичу Нащекину в Москве на Остоженке против Воскресения в доме священника» — так написано на одном из конвертов рукою Пушкина. И стоит штемпель первого почтового отделения.
Адреса тогда писали начиная с имени, отчества и фамилии адресата, а затем уже указывали место назначения. «М. г. Наталье Николаевне Пушкиной в С. Петербурге у Цепного моста против Пантелеймона в доме г. Оливье». Это адрес на письме Пушкина из Болдина к жене. А вот надпись на конверте, отправленном Соболевскому: «С. А. Соболевскому в Париже (что в П. Б. на Малой Морской)». То есть имелась в виду петербургская гостиница «Париж». Надежда Осиповна в 1831 году адресовала письма дочери в Петербург: «Ольге Сергеевне Павлищевой в Казачьем переулке в доме купца Дмитриева близ Семеновского моста».
Адресуя письмо, почти никогда не указывали на конверте номер дома, а только фамилию владельца. И недаром. Хотя все дома в Петербурге были пронумерованы, но весьма причудливо. Дело в том, что в середине XVIII века учинили сквозную нумерацию домов каждой части города, в результате чего на одной и той же улице, в разных ее концах, порой повторялись одни и те же номера, если улица пересекала две или три полицейские части. От такой путаной нумерации было больше недоразумений и неудобств, чем пользы. Решительный император Павел приказал в 1798 году перенумеровать все столичные дома сплошь, подряд — от первого до последнего. Повторяющихся номеров не стало. Но зато на большинстве домов теперь красовались четырехзначные числа, которые худо понимали и с трудом запоминали непривычные горожане. Спустя два года Павел признал неудобство новой методы и велел вернуться к прежней. Только в июне 1834 года особым царским указом предписано было впредь «домам по каждой улице и набережной иметь свой порядок номеров, начиная с первого и продолжая до конца именованию улицы». Четные номера шли по правой стороне улицы, нечетные — по левой. Владельцы угловых домов обязаны были вывешивать соответственно два номера. Полагалось писать номера на досках из листового железа, по утвержденному образцу, черными цифрами по светло-желтому полю, означая также имя владельца дома. Помещали номера над воротами…
Почтальон и городской страж. Гравюра из ежемесячного издания «Волшебный фонарь». 1817 г.
Нарочно для жителей, уезжавших на дачу под Петербург, столичный почтамт с мая 1832 года учредил на летние месяцы временные почтовые отделения: первое — близ Охты, второе — на третьей версте по Петергофской дороге, третье — близ Новой Деревни и четвертое — в Первом Парголовском селе.
Корреспонденцию во всех почтовых отделениях принимали ежедневно, кроме воскресенья.
С 1831 года для ускорения доставки писем Петербург был разделен на 20 округов. Каждый округ обслуживали два почтальона — с сумкой, в мундире и при сабле. В длинные весенние и летние дни письма разносили не один раз, а два.
С января 1833 года начала действовать в Петербурге первая в России внутригородская почта. 14 января «Северная пчела» писала: «Во вторник 17-го сего месяца воспримет свое начало здесь в Санкт-Петербурге Городская почта для разноски писем и билетов по городу». В приложении к газете напечатано было об этом объявление на русском, французском и немецком языках.
Организована Городская почта была своеобразно. 45 мелочных лавок, преимущественно на перекрестках улиц и у мостов, объявили «приемными местами». На этих лавках появились вывески: «Прием на городскую почту №…» Лавки торговали с раннего утра и до позднего вечера, и все это время здесь принималась корреспонденция. Принимал ее лавочник. Он же получал установленную плату: за каждое письмо 20 копеек медью, за каждый пересылаемый билет (визитный, пригласительный) 10 копеек медью. Затем письмо опускали в запертый почтовый ящик.
Почтовые ящики различной формы имели два отделения. Одно на замке — для опускания писем. Другое открытое — для хранения тех писем, адресатов которых не смогли отыскать. Ключ от почтового ящика хранился у письмоносца — так в отличие от почтальонов называли разносчиков внутригородской почты.