― Друг, ради Господа, не рой
Останков, взятых сей землёй;
Нетронувший блажен в веках,
И проклят — тронувший мой прах* – продекламировал Роман, даже не смотря на высеченный текст.
― Это могила Шекспира, – сказал он, касаясь камня, обросшего сверху тёмно-зелёным плющом.
― Всё начинает складывать в одну большую картину, – Детектив почесал затылок.
― Значит, тот череп, который Шекспир держал в руках, его собственный? – Валери не смогла отыскать взглядом череп среди костей.
― Вероятнее всего, – ответил Роман, начиная понимать, с какой целью попал в Город, – помните, что он сказал? Лик, Слово, Обет, Честь – предметы, которые Шекспир потерял. То перо, что я нашёл среди декораций на сцене, очень похоже на перья, использовавшиеся в те века, – он полез в передний карман рубашки, руку обожгло чем-то холодным, – посмотрите на расщеп! Это перо вполне могло принадлежать Шекспиру.
Кровь на нём казалось свежей, будто вот-вот капля упадёт на сырую землю.
― Слово! Я уверен, что мастер Шекспир имел ввиду своё личное перо, которым, возможно, был написан «Ричард III», – Роман продолжал вертеть в руках находку.
― Возможно, но где тогда Лик? Мы его упустили? – справедливо заметил Детектив
Что-то невыносимо тяжёлое лежало в переднем кармане рубашки. Роман снова засунул руку и вытащил оттуда небольшой овальный портрет.
― Нашёл на Вокзале, пока блуждал в тумане.
Валери взглянула и отступила назад, широко раскрыв глаза. На портрете был нарисован тёмно-коричневый череп, одетый в чёрный дублет и белоснежное жабо.
― Это точно тот самый череп! – сказала она, показывая на зубы, многих из которых не было на месте.
― Думаете, это можно считать Ликом? И именно такой странный портрет дорог нашему поэту? – недоверчиво спросил Детектив.
― Если учитывать, что слово «лик» устаревшее и может означать просто «лицо», то да! Это его портрет, только посмертный, видимо снова, как вы любите говорить, Город постарался, – Роман чувствовал себя сыщиком в интеллектуальном детективе, но кое-что портило это ощущение. Сегодня он действительно струсил.
― Тогда нам осталось собрать всего два предмета и отпустить Шекспира покоиться с миром! – заключил Детектив.
Где-то совсем недалеко зашуршали листья. Туман начал сгущаться, нашёптывая на ухо страшные слова мира теней. Солнце совершенно не пробивалось сквозь густые облака. Из-за сломанного дерева послышались шаркающие шаги. Валери принюхалась.
― Детектив… это же не то, что я думаю? – прошептала она, оглядываясь.
― Чем так отвратительно запахло? – Роман прикрыл нос: воняло гнилью.
Из-за дерева показался кто-то. Обмотанный в сухие повязки. При каждом шаге его передёргивало, а движения казались какими-то неестественными, неживыми.
― Тише, тише, – прошептал Детектив, взглядом приказывая спутникам осторожно двигаться назад.
― Это ещё что такое? – в ужасе спросил Роман.
― Мумия! Видимо, где-то неподалёку её могила, и мы своими разговорами разбудили чудовище! – голос Валери дрожал, – Детектив, у тебя есть серебряный кинжал или серебряные пули с собой?!
― Чёрт возьми, я как раз думал сегодня об этом, но так и оставил нож в тумбочке.
Роман оступился и упал в грязь. У мумии загорелись глаза, и она искривлёнными движениями побежала к людям, забредшим на её территорию. Белые ссохшиеся руки то опускались, то поднимались, отвратительно скрипя. Сухое полотно начало раскручиваться и флагом развевалось за чудовищем.
― Побежали уже! – заорал Роман, поднимаясь из грязи и пускаясь наутёк вместе с Валери и Детективом, который пару раз успел выстрелить в голову мумии, но та лишь пошатнулась и снова продолжила погоню.
Из-за отвратительного кислого запаха слезились глаза, а в густую кладбищенскую грязь постоянно проваливались ноги. Благо и чудовище ежесекундно застревало ссохшимися ступнями в жиже земли и мутной воды.
― У нас нет ни серебра, ни огня, – уже задыхалась от бега Валери, – остаётся только бежать, но я больше не могу! – нога застряла в глубокой яме, девушка закричала.