― Очень похоже на сцену из «Ромео и Джульетты», – засмеялся Роман, – только я должен стоять там, – шекспировед показал на каменную дорожку внизу.
Он взял руку Валери, еле коснулся её сухими губами и начал читать самый известный диалог в мире:
― Но что за блеск я вижу на балконе?
Там брезжит свет. Джульетта, ты как день!
Стань у окна, убей луну соседством;
Она и так от зависти больна,
Что ты ее затмила белизною.
Валери засмеялась и покраснела, но руку не убрала:
― Э-э-э, Ромео, как мне жаль, что ты Ромео! – она отвернулась, – мне очень стыдно, это всё, что я помню из диалога, я в школе не любила учить стихи. А вот ты просто великолепно читаешь, у меня прямо мурашки по спине побежали!
Роман улыбнулся и приблизился к девушке очень близко. Лунный свет падал на её лицо, а птицы в саду приятно щебетали.
― Идеальный момент для поцелуя, – шутя, тихо сказала Валери.
― И правда, идеальный, – он коснулся её щеки прохладными пальцами, а потом поцеловал.
В одном из окон мелькнула тень и тут же снова исчезла во мраке.
* – перевод эпитафии А. Величанского;
** – здесь и далее цитаты из пьесы Уильяма Шекспира «Ромео и Джульетта». Перевод Б. Пастернака.
6.
Накрапывал дождь. Ветер залетал в окна средневекового театра и протяжно выл. За пределами «Глобуса» деревья склонялись под напором стихии, а листья яростно срывались с ветвей и взмывали в воздух смерчем. Три фигуры бежали по третьему ярусу амфитеатра, не останавливаясь. Они влетели в комнатку над сценой, но кроме истлевших афиш и ненужного хлама, там никого не было.
― Где, чёрт возьми, этот поэт?! – набрав побольше воздуха и выдохнув, спросил мужчина с револьвером в руках.
― Что-то нехорошее надвигается, – сказала девушка в кожаной куртке. Она заглянула в окно: через решётки было видно, как беснуется природа.
― Изабель предупреждала, что времени мало, надеюсь, теневая сторона Города, или как её там, ещё не до конца поглотила душу Шекспира! – Роман провёл рукой по волосам, потом пнул лежащую на дощатом полу вазу. Та треснула и откатилась в сторону, – я должен успеть помочь ему!
― Боюсь, я знаю, где призрак, – Детектив показал на противоположное окно, выходящее на кладбище. Рядом с могилами начинал закручиваться смерч из листьев, земли и дождя.
― Быстрее туда, остался только один недостающий элемент! – Роман бросился вниз по лестнице.
***
Ранее.
Шли молча. Да и вообще, особо не говорили после поцелуя на балконе. Любое слово теперь казалось неловким и неуместным. Детектив только что присоединился к их третьей вылазке в театр «Глобус». Вчера он вместе с Изабель и некой Охотницей убивал серебряными пулями то ли горгулий, то ли бешеных оборотней, творивших беспредел в Городе. Роман так и не понял до конца. Но ясно было одно: кто-то пострадал из-за этих тварей, да и самого Детектива ранили – он разгуливал с перевязанной до локтя рукой.
― Вы какие-то молчаливые сегодня, – шёл он в прекрасном расположении духа, раскуривая сигарету, – что-то случилось?
― Ничего особенного, – резко ответил шекспировед. Валери промолчала и только махнула волосами, убранными в хвост, который ей, между прочим, очень шёл, ведь открывал то самое место за ухом, предназначенное для татуировки.
Роман тут же нахмурился. Как можно вести себя так глупо после поцелуя? И зачем тогда вообще целовал? Ладно, такие земные вещи подождут до того момента, когда он поможет Шекспиру обрести покой, а потом уже будет думать, размышлять и рефлексировать над своим поведением.
Детектив недоверчиво посмотрел на эту парочку.
― Ита-ак, – протянул он, – у нас есть портрет – Лик, перо – Слово, кольцо – Обет, осталось найти Честь, и всё это вернуть в могилу, – он вёл себя странно, видимо, охота на монстров его взбодрила.
― Есть идеи, что это может быть? – безразлично спросила Валери, ни к кому конкретно не обращаясь.
― Я не могу сказать точно, нужно сначала увидеть, какую пьесу театр покажет нам сегодня, – ветер трепал кудрявые волосы Романа, а Валери украдкой смотрела на него.