– Прошу вас быть осторожнее, барон Тристанский, вы на мне еще не женаты, – она с укоризной помахала своим пальчиком перед его лицом, а потом легонько, почти бегло, поцеловала в щеку, – и мой папа может сильно расстроится по этому поводу.
– Я считал иначе с того самого дня, как увидел тебя, – сказал Эдвард, снова взяв бокал в руки и сделав еще один глоток. Вино уже успело порядком остыть, но он даже не обратил на это внимания, – ты всегда с тех пор была для меня баронесса Тристана.
– Скажи мне, что делаешь здесь один, когда гости внутри и в тепле, – на балконе было действительно прохладно, но в одиночестве Эдвард этого не замечал, – неужели здесь можно найти что-то, чего нет больше нигде?
– Здесь можно найти время спокойно поразмыслить, – сказал молодой барон, – в то время как в другом месте обязательно найдется человек, который решит, что без его частой, но бессмысленной болтовни тебе не обойтись, – он снова попытался поймать ее, но баронесса Карийская, заливисто смеясь, как совсем маленькая девочка, довольно ловко увернулась.
– У тебя очень красивый дом, – внезапно заметила Изабелла, остановившись, – как ты можешь не замечать эту красоту? – она могла потрясающе быстро менять темы для разговора, так что порой за ее мыслью невозможно угнаться. Иногда у Эдварда даже начинало шуметь в голове, когда его возлюбленная в очередной раз переходила на что-то другое, а потом перескакивала обратно, при этом успевая сохранять какие-то логические связи, понятные, впрочем, только ей одной.
Со своей оценкой Изабелла была точна. Дом Тристанских баронов был построен еще в глубокой древности, и лишь при Эдварде окончательно остановились работы по его расширению. Древний замок на вражеской земле, ведущий свою историю чуть ли не с момента заселения острова, когда первый корабли приземлились там, где сейчас стоят монументальные верфи Камского порта. Буровые машины, дробя и плавя породу, создавали огромные залы и коридоры, порой больше похожие на лабиринты, многочисленные подсобные и жилые помещения. Целые боевые батареи были полностью спрятаны в глубине скал, выдвинув наружу только орудийные стволы. Архитекторы возвели Тристанский замок в готическом стиле, с высокими арочными потолками, тонкими резными колоннами и многочисленными скульптурами и лепниной, занимавшей каждый свободный участок.
Даже сам балкон, где сейчас находились, был отдельным произведением искусства, украшенный кроме многочисленных настенных барельефов двумя двадцатиметровыми фигурами мужчины и женщины, расположенных по обе стороны и вырезанные из какмня с такой точностью, что можно было разглядеть даже отдельные складки на одежде. Они поддерживали герб Тристанского бароната – вставший на задние лапы грифон, державший в одной лапе меч лезвием вниз и во второй цветущую ветвь.
– Я в этом доме с детства, – сказал Эдвард, все-таки подойдя к ней, в этот раз она уже не стала снова играть в догонялки, а просто прислонилась к его груди, – и уже успел устать от него. Когда обвенчаемся, то переедем в новую резиденцию Тристана, более светлую и гораздо меньше похожую на боевую крепость. И немножко меньше, чтобы не держать рядом целый гарнизон. А этот замок будет служить для того, для чего и создан. Будет защитной крепостью.
– А может быть, я хотела здесь остаться, – сказала она с улыбкой, – кто знает, может, мне еще понравятся высокие потолки и скульптуры неизвестных мне людей.
– Не думаю, – покачал головой Эдвард, – Он тебе надоест через две недели, а еще через три ты уже заскучаешь по уюту Карии. А этого я хочу меньше всего, можешь мне поверить…
– Господин, – их прервал один из солдат внутренней стражи Тристанского бароната, сейчас, в честь данного банкета, одетый в парадную форму, – простите за вторжение, но около причала завис корвет и просит посадки. Агрессивных действий не проявляет, но в списках гостей не значится, так что командование решило вас оповестить.
– Вот видишь, – сказала будущая баронесса Тристанская, отпуская Эдварда, – гости не любят, когда на них не обращают внимания, и становятся настойчивыми.
– Тогда иди и развлеки их, – Эдвард поцеловал ее в щеку, – а я скоро вернусь.
Солдат пошел впереди, показывая дорогу. Хоть барон и провел не меньше половины своей жизни в этом замке, но все же не помнил всех коридоров, особенно к различным служебным помещениям. Только сначала идти пришлось через весь банкетный зал, где и собралось большинство гостей. Один из крупнейших в замке, больше трех сотен квадратных метров, с тремя фонтанами и широкими анфиладами вдоль стен, сейчас полный роскошно одетых людей и едва заметной роботизированной прислугой. Приехало множество гостей, зная, что именно на этот день барон Тристанский решил поставить официальное признание будущей помолвки с единственной наследницей Карийского бароната. Если объединяться оружейные и корабельные заводы Тристана с плантациями Карии, этот союз может перерасти в одну из ведущих сил на острове, с какой придется считаться любому политику. К тому же, с такой поддержкой герцог Фларский, в чью поддержку открыто выступал отец Изабеллы, может рассчитывать на успех в своем предприятии.