В кабинет заглянула Майя, полицейские попрощались, ушли.
— Заходите, — позвал Павел бухгалтера.
Она сдала за два последних дня, яркая помада только подчеркивала бледность. Коротко постриженные крашеные волосы напоминали птичьи перья.
Он бы ее пожалел, но сейчас жалости ему хватало только на самого себя.
— Задали пустые вопросы, формальные, — пожаловалась Майя на полицейских.
— А вам есть что им рассказать? — усмехнулся Павел.
— Да в общем-то нет, — признала она и вяло улыбнулась.
Обычно она улыбалась весело, любила пошутить и иногда даже рассказывала полуприличные анекдоты.
Такой унылой Павел ее не помнил.
Фирма создавалась без малого десять лет, и Майя работала с ним почти с самого начала. Они пережили разные времена, иногда очень тяжелые, но это не мешало Майе весело смеяться.
— Целые дни вместе проводим, а ничего друг о друге не знаем, — с горечью заметила женщина.
— Проскурин вообще какое впечатление на вас производил? — спросил Павел. — Женщины обычно бывают наблюдательны.
— Ну какое… — Она пожала плечами. — Вежливый парнишка, не наглый.
— Моя бывшая жена считает, что Глеб не мог сознательно участвовать в краже, — неожиданно признался Павел. — Не мог в том смысле, что никогда не пошел бы на преступление. Глеб — ее сосед.
Он попытался припомнить, работала ли Майя в фирме, когда он еще жил с Кирой. Кажется, уже работала.
Женщина опять пожала плечами.
— Иногда за себя трудно поручиться. — Она сжала рукой бусы на шее и тут же их отпустила. Бусы были крупные, из камней неровной формы. — Мы сами часто не знаем, на что способны.
Зазвонил лежащий на столе мобильный, Майя покосилась на телефон и молча вышла. Павел ответил незнакомому абоненту.
— Проскурин Борис Яковлевич, — глухо представилась трубка. — Я бы хотел с вами поговорить.
Хорошо, что Кира его предупредила. Павел бы не сразу сообразил, что это отец Глеба.
— Конечно, — быстро сказал он. — В любое время. Вы хотите приехать в фирму?
— Да.
— Я выпишу вам пропуск. Вы знаете, где она находится?
— Знаю. Я уже здесь, внизу.
Отец Глеба поднялся через несколько минут.
Волна горя от него не исходила. Горе выдавали только тоскливые усталые глаза.
— Примите мои соболезнования.
— Спасибо.
Гость сел около стола.
Под расстегнутой серой курткой виднелся вязаный серый свитер со скандинавским орнаментом.
Такой же был на его сыне, когда Павел видел Глеба в последний раз. Обычно он не замечал, во что одеты его подчиненные, а сейчас почему-то припомнил.
— Вам нужна помощь? В смысле организации похорон, — быстро пояснил Павел. — Деньгами мы вам поможем.
— Спасибо. Я завтра увезу… — гость замялся. — Тело.
В дверь заглянул один из программистов. Павел махнул парню рукой — зайди позже.
— Вы подозреваете моего сына в краже денег? — Тоскливые глаза смотрели на Павла пронзительно. — Ваша знакомая… Кира сказала, что вы подозреваете моего сына.
— Не то чтобы подозреваю, но… — Павел замялся. — Перевод был осуществлен, когда в офисе находился только Глеб. Добраться до счета дистанционно возможно, но нужно включить компьютер бухгалтера или мой. Меня в тот вечер в офисе не было, бухгалтер ушла раньше.
— Откуда известно, кто находился в офисе? Вы это определили по данным валидатора?
— Не только. Еще я посмотрел записи с камер. Камеры висят на каждом этаже.
Раньше с настоящим горем Павлу сталкиваться не приходилось, и он побаивался этой встречи. Оказалось, что разговаривать с потерявшим сына отцом не так уж страшно. Если ничего не знать или не приглядываться, горя в глазах можно не заметить.
— Двери в кабинеты на камерах не видны, но я видел, когда уходили сотрудники. В то время, когда был осуществлен перевод, в офисе находился только Глеб.
На самом деле здесь находилась еще девушка Настя, запоздало припомнил Павел, но девчонка побоялась бы входить в чужой кабинет и включать чужой компьютер.
— С других этажей можно подняться, минуя камеру?
— Нет. На лестнице тоже есть камера.
— Я похороню сына и вернусь. — Мужчина поднялся. — Составьте, пожалуйста, список всех, кто в тот вечер находился в здании. Даже если человек ушел раньше.
— Составлю. — Павел тоже встал.
Либо Глеб Проскурин осознанно участвовал в краже, либо увидел что-то, чего ему не стоило видеть. Других вариантов Павел представить не мог.
— Подождите, — остановил он гостя, набрал Майю и быстро сказал в трубку: — Здесь Борис Яковлевич Проскурин.