— Не знаешь, соседка сообщила его родственникам?
— Не знаю.
— Если узнаешь что-нибудь новое, позвони, пожалуйста! — помолчав, попросил Павел.
— Ладно. — Кира отвернулась от окна и неожиданно тоже попросила: — И ты, если что-нибудь узнаешь, позвони!
— Хорошо.
Больше им говорить было не о чем.
Когда она семь лет назад слышала его голос, голос причинял боль, она мечтала навсегда его забыть.
Теперь когда-то любимый голос не вызывал никаких эмоций.
Любовь — это болезнь, и Кира давно от прошлой болезни излечилась.
Ей даже стало любопытно, счастлив ли Павел со своей Милой. Любопытство было самое обычное, Кира не желала им бед.
Когда-то она Милу ненавидела.
Кира вернулась в офис, принялась дописывать отчет по командировкам и больше не думала ни о Павле, ни о соседском мальчике Глебе.
Только уже вечером, стоя у двери собственной квартиры, она, вместо того чтобы ее отпереть, позвонила в соседскую дверь.
Дверь открылась почти мгновенно. На нее устало смотрел седой мужчина лет шестидесяти.
Мужчина смутно напоминал юного Глеба.
Полученный аванс спасал ненадолго. Майя, умница, к вечеру успела сделать нечто вроде аналитической справки, по которой можно было прикинуть, в какой банк резоннее обратиться. Павел справку просмотрел быстро, не вдаваясь в подробности, не торопиться время теперь не позволяло.
Девушка Настя заглянула в кабинет, когда он собирался выключить компьютер.
— Можно? — тихо спросила Настя.
— Заходи! — позвал Павел.
У нее были длинные светлые волосы, кажущиеся особенно светлыми на фоне черной водолазки. Волосы она иногда перекрашивала, еще недавно была брюнеткой.
Еще на ней были черные джинсы и черные высокие ботинки. Джинсы обтягивали длинные стройные ноги.
Она села на краешек стула, поерзала и подняла на Павла глаза.
— Еще не выяснили, кто убил Глеба?
— Думаю, что еще нет.
Глаза у нее были светлые, под стать волосам. А ресницы еще более черные, чем ее водолазка. Пожалуй, с тушью она переборщила. Мила бы не упустила случая состроить гримаску, если бы сейчас ее видела.
— Как вы думаете, убийцу найдут?
— Надеюсь.
— Глеб в понедельник задержался, потому что пытался кому-то дозвониться. — Настя сцепила пальцы. — Я когда уходила, он программу уже дописал, музыку слушал.
Слушать музыку в фирме не возбранялось. Возбранялось не выполнять в срок работу.
— Я его позвала, но он сказал, что хочет куда-то дозвониться. — Она потерла пальцы, как будто мерзла. — Нужно узнать, кому он звонил!
— Нужно, — согласился Павел. — Надеюсь, что полиция это сделает. Что ты вообще о нем знаешь?
Павел хотел спросить, была ли у Глеба девушка, но вовремя сдержался. Могла выйти неловкость, такой девушкой могла считать себя Настя.
— Мы все друг о друге ничего не знаем, даже если нам кажется, что знаем все, — печально вздохнула она. — Глеб не москвич. Комнату снимал. Когда начал у нас работать и лишние деньги появились, я ему советовала квартиру снять, но он с этим тянул. Хозяйку жалел. Хозяйка у него старая, он ей помогал.
— Хозяйку я вчера видел, — зачем-то признался Павел молоденькой дурочке.
То есть дурочкой она не была, работать умела, но откровенничать с ней все равно не стоило. У них слишком разные возрастные и весовые категории.
— С кем-нибудь из наших он дружил? — спросил Павел. — Кроме тебя.
Она пожала плечами.
— Мы не дружили, мы просто разговаривали.
Настя помолчала, вскочила и молча вышла.
Походка у нее была легкая, а грубые ботинки не казались грубыми.
Павел выключил компьютер, в пустом лифте спустился вниз.
Охранник зевал, сидя около турникетов. Охранник работал давно, с тех самых пор, как Павел снял здесь помещение. Мужику было под шестьдесят. Иногда Павел вместе с ним курил около входа. Курить там не полагалось, но все курили.
По вечерам охранник читал бумажные книги. Открывать книги днем стеснялся.
Остальные охранники и днем, и по вечерам смотрели в свои телефоны.
— Парня у меня убили, — остановился около него Павел.
Мужчина поднял на него внимательные глаза.
— Позавчера вышел отсюда вечером и до дома не доехал. Тело нашли недалеко от его дома. С простреленной головой.
— Во сколько вышел?
— В начале девятого.
Охранник подошел к мониторам, на которых сейчас виднелись пустые помещения, наклонился к компьютеру, поводил мышкой. На одном из мониторов Глеб Проскурин появился через пару минут.