Сары-Сай похож на любые другие ущелья — те же теснины, каскады гремучих водопадиков, буреломные завалы. И все же он один такой на целом свете.
Древний и молодой, он хорош в разные времена года, у него тысяча лиц. Его цветущие кусты шиповника гудят, как трансформаторы, их пронизывают тысячи пчел. Гениальной кистью старого мастера — самой природы — написаны полотна альпийских лугов. На старых чабанских стоянках до ноября встречаются шампиньоны. Если повезет, увидишь козлов-теков, осторожно перебегающих поляны или по-цирковому взлетающих на кручи.
Сегодня нам такой удачи не выпало. Зато наблюдали, как небольшая отара форсировала ручей. Овцы останавливались перед водой — и, отчаянно мекая, прыжком влетали в нее, подолгу отряхиваясь потом.
— Шашлыков чего-то захотелось, — вздохнул Жумадил.
— Проголодался! — неприязненно, как-то ревниво взглянула на него Гульнара.
Я показал Жумадилу на развидневшиеся вдали Три Брата. Ему не поверилось, пупыри на изломе хребта выглядели несолидно, невпечатляюще. Стоило о них разговор вести! Он отомстил мне за унижение предмета его гордости. Спрашивает невинно:
— Как правильно написать, сложив пять и семь, — одиннадцать или адиннадцать?
Конечно, я ответил:
— О-диннадцать.
Оказалось, двенадцать.
Санки пригодились, их по очереди опробовал каждый. Потом они окончательно развалились. Предлагать еще более острые развлечения, наподобие домбайского бокса, я не стал. Публика была не подготовлена к этой зажигательной игре. В ней на головы участников надевают рюкзаки, нужно вслепую лупить противника пуховой курткой или одеялом. Невдомек разгоряченному бойцу, что удары он получает вовсе не от партнера, а от стоящих кругом и укатывающихся со смеху зрителей. Здесь легко утратить чувство меры и все-таки украситься синяками, а мне нужно всех привести домой в целости и сохранности.
— Расскажите что-нибудь, — требовательно попросили меня. Раз, мол, взялся обслуживать, так шевелись.
Слушали, впрочем, довольно внимательно. О том, как действовать, попав в лавину, — обязательно прикрыть руками дыхательные пути, тогда есть шанс уцелеть. О памирском способе перехода речек вброд, когда несколько человек держат друг друга за плечи. О трех туристских правилах: забыть слово «надо», обращенное к другим, а не к себе, не искать виноватых, и — побольше юмора! То есть не вставай в диктующую позу и не сыпь ценными указаниями, а…
Перебив меня, заревел магнитофон. Я созрел для того, чтобы перекидать кассеты куда подальше. Но это был Высоцкий.
Есть вещи, о которых лучше всего расскажет песня, ей не надо мешать. Пусть она позовет к непривычным радостям, туда, где вершины стеклянно подернуты льдом, где приближаешься к пределу своих сил — и отдаляешь его, открывая новое не только в окружающей среде, но и в себе.
На обед сварили вермишелевую кашу на молочной смеси «Малютка». Те, кому поварихи предлагали добавку, менялись в лице и просили рецепт этого жуткого клейстера, дабы отныне питаться им и только им.
Девочки помогли мне привести в божеский вид изрядно обсвиняченную поляну. На обратном пути я несколько раз пересчитывал спутников по головам, слева направо и справа налево. Все девятеро были в наличии. Попозировали перед фотоаппаратом, тесно сгрудившись на огромном валуне, принесенном когда-то селевым потоком, и — ходу, ходу. Жумыч правильно угадал, что часа через четыре начнется дождь. Но первые капли застали нас уже на шоссе.
Чему научились они за эти два дня? Приснится ли им чудесный голубой огонь и ветер, не знающий покоя?
Похоже, никаких преображений не произошло, все оставалось прежним. На тропе растянулись и стонали, девочек от поклажи не освободили, только Гульнара грациозно хромала налегке.
Из автобуса весь отряд вышел на площади Абая, хотя многим удобнее было ехать до конечной остановки…
СТАЛАКТИТОВЫЕ ХОРАЛЫ
Подходы к этой загадочной пещере Беломестнов разведал в прошлом году. Слыхивал давно, что есть она возле села Тюкавкино. В километре ниже ее течет ручей, который считается целебным. Люди к нему приезжают издалека, дикарями живут в палатках и шалашах, излечивая свои болячки и недуги. Зимними утрами над входом в пещеру клубится сизый пар, наслаивается иней, образуя причудливые фигуры. Это, естественно, служит предметом досужих фантазий. Мол, на зиму в глубочайшем подземелье собирается множество змей, от их дыхания идет странный пар, напитанный ядом, и кто вдохнет его, упадет замертво. А что там на самом деле?