– А зачем она так смотрит?!
Саакши засмеялся и почесал фаргу по голове, отчего та прикрыла глаза. Того глядишь и замурлычет.
– Она скучала по тебе.
– Странно конечно, укусила то меня не она.
– Скорее всего это был ее сын, – предположил ледяной, – иди умывайся и завтракать.
– А Лиирис где?
– Появится к вечеру.
– Чем займемся тогда?
– Я буду тебя любить, – выдал хрипло, – не против?
– Н-нет, – сглотнув, судорожно рылась в рюкзаке. Набрала вещей и побежала к озеру. От такого голоса у нее мозг отказывает и требует только одного. Здесь и сейчас. Много и вкусно. А она зубы не чистила, и мылась сутки назад. Не пойдет.
Поля намывалась долго. Разволновалась так, словно впервые собиралась с мужчиной наедине остаться. Саакши не выдержал и сам приполз. Начнут тут, а там как получится.
– Прячешься? – подплыл к девушке со спины и притянул к себе.
– Н-нет.
– А что это с тобой? – протянул улыбаясь и склонившись оставлял морозные и колючие следы от поцелуев.
– С-соскучилась, – пролепетала, наслаждаясь руками мужа, которые нежно исследовали ее тело.
– Моя, – развернул к себе и поднял на руки. Полина обхватила его шею руками, а ногами торс.
– Твоя, – прошептала в губы, – я очень счастлива.
– К тому и стремлюсь, – чуть приподняв ее, дал почувствовать его огромное желание.
– Саакши, – проскулила ему в губы, – хватит дразнить.
Улыбнулся и медленно вошел в нее, дав привыкнуть к себе.
– Не больно?
– Будь собой, не сдерживайся. Мне нравится.
Больше и не было сил сдерживаться. Захлестнуло обоих. Полина молила только об одном, чтобы продолжал делать это так же глубоко и требовательно, ведь это необыкновенно. Она чувствовала себя принадлежащей ему. Ледяной не был нежным, скорее его действия были собственническими, иногда грубыми. Ей черт дери этого змея, нравился контраст спокойствия на лице и безумства в действиях. Ее грудь болела от жадных укусов, которые сменялись горячими поцелуями, внизу саднило и горело от резких толчков, на талии скорее всего останутся синяки от его пальцев, что сжимали до боли, но это так заводило, что от эйфории она просила не останавливаться. Изгибалась, давая понять, что нужно еще. Ей мало. Всегда будет мало. Эта сладкая боль граничащая с животным желанием, сводила с ума. Не просто сводила, а вытаскивала все то, что приходилось держать в себе всю жизнь. Желание быть собой во всех проявлениях.
Саакши терялся в такие моменты, позволяя животной части себя преобладать. Он хищник и Полина это приняла. Ей нравится все что он делает и как. Это не тот момент, когда мужчина желает причинить боль и наслаждаться страданиями женщины. Это момент, когда внутри мужчины сидит дикое животное и просто напросто берет то, что столь желанно. Ему понравилось не только брать не сдерживая свою суть, ему нравилось, что маленькая человечка царапала коготками его спину с такой же страстью, с которой он вкушал ее. Это очень приятно. Идеальна во всем. Среди хагеши, он бы такую никогда не встретил.
Было много, было везде. На берегу, на траве, в палатке, у дерева, снова в воде.
– Я больше не могу, – скулила, при этом дарила Саакши очень яркие ароматы возбуждения.
Он покусывал нежную кожу, целовал и она выгибала спинку от наслаждения, он терзал пухлые губки и она громко стонала, извиваясь от нетерпения. Когда просила еще, он забывал, что его женщина человек. Но она и сама забывала, что тело способно уставать.
Остановился учуяв поблизости Лиириса. Был благодарен другу, так как Полина была измотана и держалась с трудом.
– Прости, – прошептал, укладывая девушку в палатке, – почему не остановила, я бы сам не смог? Ли на подходе.
– Не хотела останавливаться, – прошептала устало, – но у меня тело оказывается кожаное.
– Шутишь, – усмехнулся виновато, – отдыхай. Утром выдвигаемся.
– Ладно, люблю тебя животное.
– И я тебя, кожаная.
– Дурак, – хохотнула сонно и зевнув, провалилась в глубокий сон.
Саакши вылез из палатки и прикрыл глаза, вдыхая ее аромат. Мало назвать ее своей, она его водород. Умопомрачительный и безумный, сладкий и будоражащий, от вздоха которого кружится голова.
– Я вас за пять километров учуял, – выдал недовольный и злой Лиирис, выползая из зарослей, – думал никогда не остановитесь.
– Страсть была, – хмыкнул блондин, – дикая.
– А мне что теперь делать?! С Фаргу сношаться?
– Не впадай в крайности, – усмехнулся и над Ли повисло облачко, из которого валил снег, – остынь, а то возбужденный какой-то.