Выбрать главу

Августа 11. Я отправился рано поутру на берег с Киатом для произведения съемки на серебряном бугре, снял, сколько возможно, компасом от бугра до реки Гюргена; и, поднявшись несколько вверх по оной, нашел другую речку, текущую с Севера, и впадающую в первую; вторая речка обросла с берегов камышем, и, по словам Киата, течет по тому месту, где прежде был рукав морской, отделявший серебряный бугор от твердой земли. — Киат предупредил меня, чтобы люди наши отправляющиеся за водой, были осторожнее, и не расходились; потому что Персияне подкупили Туркменов других Аулов стрелять по нас из за камышей.

Жар был несносный и я, кончив съемку свою часу во втором после полдня, пошел отдыхать в Аул; Девлет Али Хан и потом Назар Мерген приняли меня очень ласково.

Киат сказывал мне, что белой бугор, хотя и называется на Турецком языке Ах-Тепе но настоящее название его Ах-Бартлаун, что значит белое топкое место; название сие происходит от имени болотной травы, называющейся и по Русски Бартлауном. — На горе сей, или белом бугре, есть колодезь т.е. природная яма, в которой вечно кипит с большим шумом соленая вода.

Собрались на Корвете Киат, Девлет Али Хан, и Коджам Кули-Бай главной старшина, а Мирза Хан и Таган Колидж Хан не прибыли, они присылали своих людей просить нас, чтобы их подождали, им хотелось избрать для сего удобнейшее время, дабы не навести подозрения Персиян, которые за ними наблюдали{23}.

Однако же Пономарев, не дождавшись их, приступил к делу: он предложил сим трем старшинам отправить Киата послом к Главнокомандующему, дав ему полную доверенность и снабдив его письмами{24}.

Они с радостью приняли наше предложение и хотели склонить к сему всех старшин и самого Кази или верховную духовную особу, которого, судя по словам их, они почитают за Царя всего Иомудского поколения.

Августа 17. Киат взялся согласить на наши предложения прочих старшин Туркменского народа поколения Иомуд, в чем он надеялся успеть в течении четырех дней.

И так мы решились, высадя его на берег, отплыть в Гассан Кули; дождавшись там его возвращения, идти в Красноводский залив, что в Балкане, пригласить тамошних старшин к подписке означенных бумаг и заняться моим отправлением в Хиву.

Власть Ханов у Туркменов не есть наследственная; — они жалованы Персиянами и народ иногда повинуется им из уважения к их уму или поведению. — Рабов — единоземцов они не имеют, а земли их обрабатываются невольниками, купленными, или захваченными в плен. — Власть Ах Сахкалов (белобрадых) или старшин, избранных народом, кажется, значительнее Ханской, и сохраняется в роде ежели родственники умершего старшины своим добрым поведением заслужили общую доверенность.

Августа 24. Я ездил на берег и распростившись с Девлет Али Ханом, которой уже в четвертой раз предлагал нам в подарок жеребца (в принятии которого отказались за невозможностью вести) возвратился опять на Корвет, привезши с собой Колидж Бека и еще одного родственника Киата. — Корвет между тем снялся с якоря. — Им сделали подарки. Родственник Киата сказал нам, что Туркмены, поселившиеся в соседстве Персиян повинуются им; — живущие же на Атреке и далее к Северу, не признают их власти: вообще нельзя разобрать, кто у них главным. Отправивши родственника Киата на берег, мы приказали ему ехать немедленно в Гассан Кули и известить Киата, о скором прибытии нашем.

Туркмены не имеют той строгости и правоты в праве, которыми столько отличаются Кавказские народы от прочих; — нищий сей народ не имеет понятия о гостеприимстве; он алчен к деньгам, и из безделицы готов сделать всякого рода низости. Повиновения они не знают; если же сыщется между ими кто по умнее и отважнее, (каков был Султан Хан) то они слушаются его, не заботясь о его праве. — И по сему всякой Русской может легко над ними одержать верх. — Можно даже безопасно быть одному среди их без оружия, кричать на них, бранить, я думаю, даже и бить за дело. Об общей пользе и стыде они понятия не имеют; — всякой, желая что нибудь получить, называет себя старшиной; сосед же его не признает сего звания, и в свою очередь называет себя Ахсахкалом.

Туркмены говорят Турецким языком, сходным в Казанским. — Грамотных у них кроме Муллов никого нет. — Закона они Магометанского исповедания Омара, соблюдают с точностью время молитв и все обряды; но о догматах закона своего не имеют ясного понятия.