Возражений не последовало, и монарх начал рассказ.
Когда Фир только объявился в их краях, сразу стало понятно, что он – существо могущественное. А так как вёл он себя довольно воинственно, король сообща с принцем разработал стратегию: обманом завлечь лиса в свои сети и придержать его, как держат возле себя заклятых недругов. Чтобы знать, чего от них ожидать. Чтобы найти на них хоть какую-то, пусть иллюзорную, но управу.
Лис настаивал на том, что ему нужно тело. Для полноценного существования на чужой планете ему следовало заключить с каким-нибудь бедолагой договор на крови. И желательно, конечно, чтобы этот бедолага был наследником. Ибо ну какой резон подселяться в тело среднестатистического обывателя, у которого нет ни влияния, ни связей? Фир тут, как бы, собрался миры под себя подминать, единовластия добиваться.
Парочка устрашающих заявлений, свежий труп служанки как свидетельство серьёзности намерений – и принц с королём, изобразив испуг, скоропостижно согласились на сделку. Правда, лису они подсунули фальшивку, и лис, ничего не подозревая, клюнул.
Верно, ещё один слуга пожертвовал жизнью во имя процветания Эльмирии. Зато теперь пришелец-оборотень был у короля под колпаком.
То есть, это король так думал.
Через пару сотен лет обман вскрылся, но лис решил, что ему сподручнее оставаться во дворце, пользоваться благами цивилизации и поддерживать устоявшееся амплуа. Тем более, ему подыгрывали. Пирэйн, Дадкалато, Масаронг, даже девка эта безбашенная – Дивина, все как один стелились перед ним, видимо, из неведения.
Всё это время лис вынюхивал след настоящего принца. Того, кто изначально должен был отдать своё тело, но почему-то пустился на хитрость. Лис чуял подвох, не без оснований подозревал заговор и исправно совершал глупости.
Однажды, когда король готовился к отъезду, дабы заключить дружественный союз с соседней державой, оборотень проник на звездолёт и уже после приземления на другой планете попытался короля устранить (попросту говоря, украсть и законсервировать его суть).
Сутью монарха, как ни странно, был гусь. Да-да, у кого-то это какой-нибудь харизматичный лесной дух. Иногда встречаются музы, грифоны, а иногда можно наткнуться на таких вот непритязательных товарищей – людей-птиц. Причем не в каком-то там возвышенном смысле «птиц», а в самом что ни на есть прозаичном. Две лапы, два крыла, идиотский гогот и скверный характер в качестве бонуса.
После дипломатических переговоров Фир улучил момент, правдами и неправдами заманил короля на безлюдный тракт, где перед этим целую ночь сооружал из подручных средств трёхмерное заклинание-ловушку. И предпринял попытку изъять суть.
Король мигом смекнул, что к чему, и опередил врага, превратившись в суматошного вредного гуся.
Будучи мастером трансформаций, он хранил это втайне даже от сына. Практиковался он больше ради забавы и, не желая выставлять напоказ жалкие промежуточные результаты, своих успехов не афишировал.
Лис подумал, что сработало его колдовство, и благополучно перешёл к следующему шагу: обращение в камень. Но гусь, не будь дурак, дал дёру и бросился под колёса первой попавшейся повозки.
Самоубийца, скажете вы.
Что ж, если и самоубийца, то довольно расчётливый. Повредить себе что-нибудь некритичное, прикинуться трупом и уповать на удачу – средненький, конечно, план. Но уж какой есть.
Фир не стал бы обращать в камень гуся на последнем издыхании. Мёртвого гуся – тем более.
Он убрался восвояси, полагая, что король (точнее, то, что от него осталось) уже не жилец. Что ж, так оно, в принципе, и было. Венценосный комбинатор малость переусердствовал и действительно чуть не простился с жизнью.
Ему повезло, что позднее на ту же планету в своём расчудесном трейлере прибыла Дивина. Она обнаружила гуся на обочине по счастливой случайности, забрала его в машину и со временем выходила. Но появилась новая проблема. Видимо, из-за травм король застрял в птичьей ипостаси. Обратно в человека – ну никак.
И тут очень кстати подвернулась под руку Василиса. Поначалу она была совершенно бесполезной и только раздражала. То в чулане запрёт, то нечаянно придавит под сидением. Одно расстройство. А вот потом… Стала в ней мало-помалу проявляться какая-то интересная энергия. Да-да, вы не ослышались: интересная. Эта сила отличалась от пяти стихий, которые тоже отлично в Василисе угадывались.