– Стой, куда! – всполошился учёный.
Он подхватился с места, полагая, что успеет, догонит... И на всех парах впечатался в камень. Там, где мгновением раньше булькала аномальная, неизвестная науке жидкость, теперь была твёрдая стена. И, что хуже всего, Василисе сквозь стену удалось сбежать.
Принц точно не спустит этот инцидент на тормозах и Пирэйна не пощадит. Он открутит ему башку, заточит в темницу Масаронга и уволит Дадкалато. Потому что недоглядели. Упустили невесту.
Вот и как Фанпайе правду выложить?
Ноги у Пирэйна заплетались, голова гудела, мысли беспорядочно скакали и спотыкались друг о дружку. Не было ни единого шанса разгрести тот бардак, который Василиса учинила.
В тот же день, прознав о побеге невесты, Фанпайя вскипел от гнева и слёг с давлением, что, впрочем, не помешало ему организовать масштабные поиски. Искали везде, где только можно. В колодцах, в шахтах, в заброшенных домах и рыбацких хижинах. Перерыли весь город, перевернули вверх дном ближние поселения. И ничего.
Учёный, шут и телохранитель, само собой, попали в немилость.
А Василиса попала в пещеру.
Пролетев жидкую преграду насквозь, она бухнулась на колени посреди необъятного мрачного грота и расцарапала себе ладони о каменную крошку, когда попыталась смягчить падение. Острые эбонитовые зубцы сторожили выход, выдаваясь разом со всех сторон и образуя асимметричную радиальную решётку. За решёткой билось о скалы шумное море и брезжил бледный дневной свет.
Василиса и предположить не могла, что из дворца перенесётся прямиком к лазурной воде – немножко не то у воды расположение. Она внизу, дворец вверху. Значит что? Опять телепортировалась?
Беглая невеста бросила вороватый взгляд через плечо, огляделась и, сообразив, что никто её не преследует, встала в гроте во весь рост, расправив плечи. Колени у неё болели, из ранок на руках сочилась кровь, но её это мало волновало. Главное, она добыла свободу, пусть и весьма ограниченную. Надо ли выбираться из грота, когда в нём так безопасно, так пусто и неожиданно уютно?
"Умножить уют, – твёрдо постановила Василиса. – Освоиться. Почувствовать себя дома. Сделать пещеру своей крепостью. А если есть тот, кто против, завербовать его в сообщники".
"Против" в длинном, таинственном гроте было всего одно существо – не менее таинственное, а вредное – не передать. Оно напрыгнуло на Василису сразу же, как та свернула в одно из ответвлений. Но поскольку существо размерами не вышло, одержать верх ему не удалось. Его поймали за упругие кожистые уши, на него чихнули (видимо, о себе заявила аллергия на зелёный мохо-мех зверька). С ним в обнимку перекатились на живот и серебристо рассмеялись.
Василиса увидела своего незадачливого противника в свете люминесцентного сигремафора (кристаллы были рассыпаны по периметру пещеры и напоминали большие мерцающие алмазы). Зверёк был сплошь изумрудным, пушистым (если не сказать лохматым) и невероятно глазастым. Короткий крючковатый клюв придавал ему сходство с филином. Плюс ко всему ещё эти непомерно огромные уши...
– И кто же ты такой? – спросила Василиса в пронзительной тишине грота, которая наступила вслед за рассыпчатым эхом смеха. – Ладно, маленький зелёный камнеед, как насчет того, чтобы подружиться?
Как выяснилось, с прозвищем "камнеед" она не прогадала. Зверёк действительно питался камнями – сигремафорами, поскольку те содержали питательные вещества, необходимые для роста мохо-меха.
В доказательство ушастик прошлёпал перепончатыми лапами-липучками по вертикальной поверхности пещеры, вынул клювом из гнезда ещё не выпавший, практически созревший сигремафор, лучащийся розово-фиолетовым, – и слопал. А камень, стоит заметить, был приличный, с третью часть самого зверька.
В Василисе взыграло любопытство. Она вытащила из другого гнезда в стене зеленовато-жёлтый минерал и попробовала его на зуб. Твёрдое безвкусное нечто. Нет, ей такое не подойдёт. Сейчас она человек, поэтому было бы неплохо разжиться человеческое пищей.
И только она так подумала, как кристалл размяк, набух в её руке, покрылся тёмными пятнами и запульсировал, меняя форму.
– Совы премудрые! – воскликнула Василиса, спугнув камнееда. Тот быстро-быстро прошлёпал к потолочным сводам, да там и завис ушами вниз.
Сигремафор, который она держала, мутировал в румяно поджаренное, сногсшибательно аппетитное куриное бёдрышко. И Василиса откусила, блаженно прикрыв глаза. Фантастическая штука! Солёная, с остринкой, с запахом дымка...