Мои черепа раскрыли челюсти в немом крике, кости и слизь затряслись, а из спины в воздух взметнулось облако фиолетовых спор. Я специально распылил их в тот момент, когда на меня смотрели. Пусть боятся подойти поближе.
— Споры! — предупредил Рафл.
— Ну и что? — равнодушно отозвался самурай Кенон. — Что толку от его проклятия, если из нас никто не умрёт?
Он прав. Я и сам об этом думал. Ульта — лишь жалкая попытка удержать их на расстоянии.
Самурай и убийца снова атаковал. Лу-тяо пронёсся подо мной, делая разрез на лапе. Перепрыгнул через меня и броском кинжала разбил один из ложных черепов. Я отмахнулся лапой. Мои характеристики позволяли разглядеть его движения, но поспеть за ним я всё равно не мог.
Леска самурая должна была перерубить меня пополам, но я отразил её Рассеканием. Что удивительно — это была моя сильнейшая способность и у меня статус босса, а леска не порвалась.
В голове прозвучал раскат грома — сейчас будет магическая вспышка. В первую очередь нужно разобраться с чародейкой. Я выстрелил в неё костяным шипом, но он с треском разлетелся о щиты Рафла. Здоровяк был подобен живой скале. Даже в упор мой выстрел оставил на его щите лишь едва заметную вмятину. Через него не пробиться.
Вновь перестраивая тело, я принял довольно необычную форму — растянулся во все стороны, образовав высокую стену из слизи и костей. Теперь чародейка была у меня как на ладони. Я мог атаковать её сразу с нескольких сторон под любым углом. Рафл сможет отразить один шип, но не остальные.
— Мерзкая тварь! — взревел защитник. — Думаешь сможешь меня убить⁈ Как бы ни так!
Крик Рафла, словно ударная волна, прокатился по торговой площади, заставив завибрировать и взорваться ледяные кристаллы. Невиданная мощь. Я тут же забыл про чародейку. Единственной мыслью в моём сознании осталось желание разорвать его на части.
Моя слизь волной накрыла Рафла — поймала его словно в сеть. Как только здоровяк оказался внутри меня, я обрушил на него град костяных шипов, используя всё, что у меня было. Вкус крови показался мне нектаром, но её было слишком мало. Сталь доспехов защитила Рафла от большинства ударов.
Две быстро выпущенных магических стрелы обратили часть моего тела в кристаллы льда. Рафл рывком вырвался из моих объятий. Но он не заметил, что я оставил ему маленький сюрприз. Три черепа и немного слизи ползали по его доспеху. Один прилипала приклеил его ногу к каменному полу. Другой влез под коленку. А третий словно обнимаясь упёрся черепом ему в шлем. Казалось бы, малыши безвредны, но каждый из них выпустил облачко алых спор, от чего Рафл зашелся диким кашлем.
Защитник Рафл был обездвижен всего на мгновение, но мне этого хватило. Костяной шип со свистом вошел в грудь чародейки. Она недоуменно уставилась на кровь, заливающую её одежду, и рухнула на лёд. В отличие от остальных, чародейка Зейна оказалась довольно хрупкой. Но на всякий случай я решил её добить Рассеканием. Куски тела и брызги крови разлетелись по округе, окрасив броню Рафла в бордовый цвет. К моему сожалению, для активации способности кровь должна попасть на кожу. По крайней мере, избавился от чародейки.
— Сука! — взревел Рафл, яростно круша щитами моих несчастных малышей. — Я тебя уничтожу! Раздавлю!
Рафл столкнул щиты и пронёсся мимо меня живым тараном. Едва задел, но этого хватило чтобы сломать мне кости, и раскидать по округе мою слизь. Пришлось вновь менять форму. Запаса хватило лишь на облик человека. Зато я смог надеть на себя доспехи и вооружиться алебардой.
— Ничего себе. Он и так умеет, — удивился Лу-тяо. Его кинжал отскочил от моего доспеха.
— Это конец! — объявил самурай Кенон и как в фильме, спрыгнул с крыши на колено. — Он слаб, вот и спрятался в броню. Забился внутрь ракушки, как трусливый моллюск. Но ничего. Сейчас мы его достанем.
Самурай взял удочку двумя руками и принял боевую стойку. Его тело начало источать густую алую дымку. Воздух вокруг потяжелел. Откуда ни возьмись ветер принёс лепестки сакуры. Красиво, но ничего хорошего это не сулит.
— Рассекание, — выдавил Кенон, сделав движение. Леска отсекла мне руку. — Рассекание. Рассекание!
Ещё несколько ударов, разрубили меня на пополам. Не помог даже доспех. Всё произошло невероятно быстро. Не знаю, как самураю это удалось, но он использовал Рассекание трижды и даже не вспотел.
Всё что от меня осталось после его атак, это часть торса, одна рука и голова. Собираться воедино было некогда, ведь в моё забрало уже метил кинжал. Я поднял единственную руку и выпустил в Лу-тяо три шипа. Стрелял как можно сдержанней и чётче, но лишь едва поцарапал ему лицо.