Голова гудела, и я не понимал это от мысленного бардака или оттого, что мой организм подвергся дымовой, магической атаке купола, хоть и минутной.
Дядя стоял по ту сторону стены и казалось не дышал, чтобы успокоить его, я быстро сделала пару шагов, и оказался возле него.
- Мальчишка.- сурово сдвинув брови отчитывал он меня стоило только мне пересечь заветную границу.- Ты что не понимаешь как это опасно? Ты должен заботиться о роде, а не рисковать своей жизнью проводя какие-то эксперименты.- гневался мой родственник пока мы быстрым шагом шли назад в замок.
Там я собрал всех мужчин и изложил им свои выводы, а именно то, что теперь можно ходить на охоту, но есть большая вероятность попасть в лапы иномирных тварей, а это значит смерть, а на смерть посылать я никого не могу, каждый должен всё решить для себя сам. Мужчины заговорили одновременно, и это создало такой шум, что мне пришлось поднять руку, чтобы успокоить их и все-таки принять какое-то решение. А решение у нас получилось одно, все хотели проявить себя на охоте, и одновременно каждый хотел отомстить за смерть своих родных, ведь у многих в тот роковой день погибли жена и дети и поэтому все мужчины решили идти на охоту.
Дядя пытался их убедить в неправильности этого решения, но его никто не хотел слушать.
- Тихо.- повысил я голос, привлекая их внимание.- Так не пойдет.- я бросил предупреждающий взгляд в толпу и продолжил.- Все кому нет еще двести пятидесяти лет остаются в замке, все кому больше идут на охоту.
Мужчины закивали, соглашаясь с моим решением, молодняк недовольно сверлил меня гневным взглядом, но молчал, подчиняясь воле главы.
Тех, кому было больше двухсот пятидесяти лет, оказалось сто двадцать воинов, это были уже взрослые мужчины, хорошо обученные боевому искусству и которые побывали в различных непредвиденных ситуациях.
- На охоту ходить пятерками.- давал я распоряжения.- Двое охотятся, трое отслеживают и контролируют обстановку вокруг. В случае появления тварей всё бросаете и возвращаетесь в замок, нас осталось слишком мало и я не буду рисковать вашими жизнями, за непослушание последует наказание плетью.- произносил я обводя всех суровым взглядом.
Все опять загудели, переговариваясь между собой, а я следил за их реакцией на сказанные мною слова, ведь в принципе я сам еще ребенок, причем несовершеннолетний, а уже даю такие-то указания взрослым мужчинам.
Я опять окинул взглядом толпу мужчин, но недовольных взглядов не было, все понимали, что хоть у нас и нет больше женщин, но защищать оставшихся двух нужно особенно тщательно.
Так и повелось с того дня, пятерки два раза в неделю в разные дни уходили на охоту, группы, когда, кому и с кем идти, составлял дядя, так как лучше всех в роду знал каждого воина. Молодых мужчин привлекли к разбору завалов в замке и ремонту, потому что для девочек нужно было создать, как можно лучшие условия. Два раза в неделю девочки встречались в саду со своими будущими мужьями, гуляли, разговаривали и притирались друг к другу.
Я в такие дни гулял неподалеку, следя, чтобы мужчины контролировали свои страстные порывы, боясь повторения прошлого опыта, но после случая с Ленео ни один из них не позволял себе каких-нибудь крайностей в адрес наших малышек.
Годы шли, девочки росли и потихоньку влюблялись в выбранных когда-то для них мужчин.
В день своего совершеннолетия у меня проснулась магия, она оказалась как у отца четырех стихий, кстати дядя имел всего три стихии, я же теперь мог гордиться собой, потому что моя магия была даже чуточку сильнее магии отца.
Чтобы пробудить свою магию нужно просто прийти в зал поминания и положить руки на камень памяти. От энергетического удара при соприкосновении магия просыпается, и сразу же по камню можно определить какая, сколько, и какой силы магия в тебе живет.
Получив свой удар энергии, я почувствовал в себе жар, и камень моментально окрасился в ярко-оранжевый цвет. Через минуту я почувствовал по всему телу холод, и камень окрасился в светло-голубой цвет, еще через мгновение я почувствовал в себе пустоту, и камень окрасился в молочно-белый цвет, и последним на меня обрушилась тяжесть, я даже от неожиданности чуть не отпустил камень, и он окрасился в темно-коричневый цвет.