Кстати говоря, прикосновение сделало меня обладателем массы информации о кулинарных и… э-э-э… модных пристрастиях дамы, которые я совершенно не намеревался использовать! Потому что тут даже интуиции не нужно было, обычного житейского опыта хватало, чтобы понять: возьмешь такую в жены — трижды пожалеешь в первый же час.
Кажется, Амаратто тоже обо мне что-то узнала, потому что, когда я отпустил ее руку, брови некромантши взлетели вверх.
— Ну надо же! Белый Муж! Да еще целиком не занятый!
— Белый кто? — довольно холодно спросила ее Ханна.
— О, и душа в филактерии! — хмыкнула Хелена. И добавила в манере былинной советской продавщицы: — Милочка, не перебивайте, при жизни надо было перебивать… — Тут же тон ее сменился на ласково-многообещающий: — А вам, если хотите, я потом все расскажу — на моих обучающих курсах!
Тем же профессиональным флиртующим тоном мессира Амаратто обратилась к остальным:
— Прошу вас, обождите, господа, мне нужно закончить урок — как-никак, заплачено!
И в самом деле, некромантша, похоже, вела занятие, потому что напротив нее за длинным деревянным столом сидел мальчик лет десяти-двенадцати, симпатичный, глазастый, с умным любопытным лицом. И очень, очень хорошо одетый: густо расшитый золотой нитью камзольчик, рядом на скамейке лежал берет с плюмажем из нескольких длинных густых перьев, на поясе золотой кинжал, на шее — какая-то золотая же висюлька. Если я верно понимаю, это уровень высшего дворянства! Наверное, сын какого-нибудь лорда, который оплатил для ребенка занятия магией. Между мальчиком и женщиной лежало на столе несколько листов бумаги, измаранных символами, и стояла чернильница.
— Жадина ты, Хелена, — фыркнул мальчик. — К тебе потенциальные заказчики — а ты из-за пяти минут удавишься!
— Это мое время, и не надо тут! — резко ответила женщина. — Взял мое серебро — учи давай!
Ого! Это мальчик ее учит, что ли? Чему? Или… сейчас, небось, окажется, что он какой-нибудь тысячелетний дракон в облике человеческого мальца?
— Ладно, ладно, — закатил глаза мальчик. — Значит, давай тогда быстренько, потому что у меня тоже дело к твоим гостям, — тут он подмигнул нам… нет, не нам, Мишелю! — Записывай! Итак, при совмещении двух видов магии форма поля зависит от расстояния между Ядрами заклинателей, а в случае их отсутствия — от дистанции между точками фокусировки соответствующих артефактов. В свою очередь форма поля влияет на степень вклада каждого типа магии в достигнутый эффект. Зависимость кривизны от расстояния и вклада в итоговое заклятье рассчитывается либо непосредственно графически на местности простыми планиметрическими методами, либо по формуле… — и вот на формуле я нить рассуждений мальчишки совершенно потерял! Но Хелена не потеряла — записывала, как отличница с первой парты, всего один раз попросила «помедленнее»!
— Ф-фух, все! — сказал мальчик. — Заметь, на целую минуту дольше распинался, чтобы мысль закончить, потому что я не такой жадный, как ты!
— Спасибо, — с кислой рожей ответила Хелена. — Как теперь применить всю эту заумь…
— А это уж сама! — усмехнулся мальчишка. — Я, в отличие от тебя, воды не лью… То есть лью, но не в уши своим ученикам!
После этого он обернулся к нам и радостно воскликнул:
— Ну, Миш, привет! Сколько лет, сколько зим!
После чего вскочил ногами на лавку и радостно обнял светлого паладина.
Мишель, который некоторое время уже — после того подмигивания — приглядывался к мальчишке, удивленно спросил:
— Колин? Колин Две Стихии?
— Теперь, из-за дурацкого чувства юмора Ковена Магов, уже Колин Старый, — поморщился мальчишка. — Представляешь, какие козлы? Как будто мне и так весело!
— Ой! — воскликнула Кэтрин. — Тот самый Колин Две Стихии? Мишель мне про вас рассказывал! Но вам же… вы же…
— Ага, старый дед! — жизнерадостно воскликнул мальчишка. — Борода была седая до пят! Артрит с гастритом, подагра и прочее совсем замучили, решил полечиться поэффективнее — чтобы сразу одним махом. Мол, у магов огня свои методы, у магов воды свои, а если совместить? Вот… как видите, получилось! Но есть ма-аленький побочный эффект!
Он комично сдвинул большой и указательный пальцы, показывая, насколько маленький.
— Это поэтому о тебе уже лет пять ни слуху ни духу? — спросил Мишель.
— Более-менее. Представляешь, я же до шестилетки омолодился! Рученьки тонюсенькие, ноженьки слабенькие… Дверь своей лаборатории открыть не мог! Ты б видел, какую я там систему рычагов нагородил, чтобы из комнаты выйти — до сих пор как вспомню, так вспотею! Бросился на поклон к Богине, выручай, мол! Они ж могут возраст человека менять. А та хихикает, аж хрюкает от смеха! Говорит — ой, какой ты миленький стал, как жаль, что это ненадолго! Ну я и сбежал быстрее, а то вдруг оставит таким… Так что вот, только недавно начал выходить на оперативный простор…