Постепенно Чжан приходил в себя.
Он осознал, где находится. На Ганимеде. Именно там, где и должен.
Он потер глаза и лоб, пытаясь стряхнуть сон. Иногда это давалось с трудом. Иногда сон оставался с ним на весь день.
Чжан старался сосредоточиться на реальности – на том, что можно доказать.
Поезд плавно, как по руслу реки, скользил по магнитным направляющим над серым льдом и коричневым снегом, испещренными овалами мелких кратеров более яркого оттенка, словно рябь в затхлом пруду.
Чжан был один в вагоне. Это хорошо: он не хотел, чтобы кто-то видел его в таком состоянии. Но и плохо, потому что он не был уверен, что будет в порядке.
Сердце гулко стучало. Казалось, он сейчас умрет. Чжан понимал, что надо сохранять спокойствие. Успокоить мысли. Он врач. Он знает разницу между сердечным приступом и панической атакой.
Крошечные клыки вонзились в запястье. Он задохнулся от боли, но расслабился уже через секунду, когда в кровь хлынули препараты, замедляющие пульс и снижающие давление до безопасного уровня.
Чжан посмотрел на браслет индивидуального медицинского сканера, обвивавший левое предплечье, – золотые усики скользили по коже, один усик крепко вцепился в запястье. Когда усик втянулся назад в браслет, Чжан увидел две крошечные точки, похожие на змеиный укус, из которых выступили капельки крови. Устройство вводило вещества, не запрашивая команду на запуск, не уточняя дозировку. Те, кто создал этот прибор, не посчитали нужным предоставить ему возможность изменить настройки или отключить.
Чжан полагал, что дал достаточно оснований не доверять ему.
Была одна неудачная ночь в отеле на Марсе. Он заперся в номере, а когда дверь наконец выломали – пришлось вызывать уборщиков, а Чжан провел несколько часов в операционной. Но теперь все в порядке. Его спросили, что случилось, и он рассказал, что у него был сложный период. Осматривавший его врач назвал это психозом. Сейчас ему уже лучше. Он сам был врачом и имел право делать такие выводы. Он в порядке. И дальше будет в порядке.
Он повторял это каждое утро, проснувшись от сна о лестнице. И каждую ночь, прежде чем сон приходил снова.
Я в порядке. И буду в порядке.
Нужно проветрить голову. Если он и дальше позволит мыслям гоняться друг за другом, то лишь усугубит беспокойство и доведет себя до настоящего медицинского расстройства.
Он встал и подошел к передней стенке вагона – это было одно большое окно. Он смотрел поверх серо-бурой равнины на свою цель, маленький хрупкий мыльный пузырь – космопорт. Казалось, этот пузырь может лопнуть в любой момент. На его вершине, словно птица на насесте, устроился скоростной транспортный корабль с плавными изгибами корпуса и вытянутой носовой частью. Корабль назывался «Артемида»[8]. Чжан собирался совершить небольшое путешествие на этом корабле. Может, побег из Солнечной системы пойдет на пользу.
Он откинулся в кресле, ожидая, когда подействует лекарство. Он уже чувствовал, как успокаивается, а сердце – замедляется. «Хорошо», – подумал он.
Хорошо. У меня все получится.
Вдох, выдох. Кислород – внутрь, углекислый газ – наружу. Он закрыл глаза. Без всякого предупреждения воспоминания пронеслись в голове, как стрела, выпущенная из лука.
Он снова был на Титане[9], в подземной пещере. Бежал по коридору, задыхаясь. В ужасе. «Холли, – крикнул он. – Холли, кажется, у нас проблемы». Он попытался открыть люк, ведущий в медицинский отсек, но люк был заперт.
Он не понимал. Его медотсек – и вход заперт?
Холли подошла и встала перед внутренним люком, глядя на него через стекло.
«Хол, – сказал он со смешком. – Впусти меня. Я как-то сам себя запер».
Ее губы дрогнули. Казалось, она вот-вот расплачется. Ее лицо стало красным, ярко-красным, а губы остались бледными. Первые признаки Красного Душителя.
Он приложил ладони к стеклу. «Холли. Пожалуйста». Он едва мог видеть ее сквозь слезы.
Она не дышала. Ее губы потемнели, приобрели синюшный оттенок. Глаза закатились, и плоть начала таять, стекая с лица густыми каплями протоплазмы, пока он не увидел желтый череп…
Чжан открыл глаза и взглянул на поезд, на лед Ганимеда за окнами. Вокруг все звенело, словно колокола, пока он не понял, что слышит собственный голос, отдающийся эхом в ушах. Свой крик, отдающийся эхом, как гром.
Золотые клыки вонзались в его запястье, снова и снова.
6
Через несколько минут поезд остановился на станции под космопортом.
Двери бесшумно открылись, но даже встать он не успел: кто-то зашел в вагон и навис над ним.
9
Титан – самый крупный спутник Сатурна и второй по величине спутник Солнечной системы после Ганимеда. Единственный, для которого доказано наличие на поверхности воды и атмосферы. Обнаружен в 1655 г.