Она пристально смотрит на меня.
— Похоже, тебе это не помешает. Ты слишком много работаешь, — констатирует она.
— Я в порядке, — заверяю я, доставая из холодильника бутылку воды и закручивая крышку.
— Нет, и мы оба это знаем. Что на самом деле происходит, Пейтон?
Я смотрю на тетю Фи долгие секунды, размышляя, в чем именно хочу признаться. Понятия не имею, как много она на самом деле знает, но, учитывая, что они с мамой делились всем, то могу предположить, что она знает все.
— Это Лука, — признаюсь я, опускаясь на стул напротив нее.
— О. — Она закрывает ноутбук и складывает руки на столе.
— Ты же знала, что рано или поздно столкнешься с ним, — мягко говорит она. — Как он это воспринял?
В моей голове мелькают образы нашего совместного времяпрепровождения.
— Не очень хорошо.
— Глупый, глупый мальчик.
— Он верный, — бормочу я, думая о его нежелании принять правду.
— Да, но не тому человеку.
Тетя Фи смотрит мне прямо в глаза, давая ответы на все мои вопросы. Она знает все.
— Я просто хотела бы... — Я осекаюсь, не находя слов, чтобы закончить предложение. Я желаю так много всего. Чтобы Либби не попадала в неприятности, чтобы Лука поверил мне, чтобы мама раскрыла правду, а не сбежала. Но в основном я просто хочу, чтобы ко мне вернулся мой лучший друг. Я не нашла ничего даже близко похожего на ту связь, которая была между нами, и мне этого не хватает.
Из моего горла вырывается всхлип.
— О, милая.
— Я скучаю по нему, тетя Фи. Я скучаю по нему, и по ней. Я просто... — Я делаю успокаивающий выдох. — Все так запущено. Все, чего я хочу, — это достойной жизни для Кайдена, но...
— Ты не можешь разрушить свою жизнь, пытаясь добиться этого, Пи. У Кайдена хорошая жизнь. Несмотря ни на что, он счастлив. Ему здесь нравится, и он делает невероятные успехи.
— Я знаю, но он мог бы получить гораздо больше.
Она грустно кивает.
— Я знаю. Но, как я уже говорила, это зависит не только от тебя. Я могу сказать тебе только то, что думаю.
— И что же? — спрашиваю я, уже зная, что пожалею об этом.
Она задерживает взгляд на моих глазах, в которых блестят непролитые слезы.
— В этом мире слишком много потерь. Ты, как никто другой, знаешь это, Пейтон. Жизнь коротка. Каждый заслуживает семьи, которую он может получить.
Я киваю, комок в горле слишком велик, чтобы говорить.
Поднеся бутылку к губам, делаю большой глоток, прежде чем снова посмотреть на нее.
— А если они не примут его?
— А что, если примут?
Я опускаюсь на стуле, откидывая голову назад.
— Мне страшно, тетя Фи, — признаюсь я, глядя в потолок.
— Я знаю. Мне тоже. Но тебе необязательно разоблачать его сразу. Если они откажутся это принять, значит, для него ничего не изменится.
Я знаю, что она права, но мысль о том, что они — он — снова скажет, что не верит мне, что не хочет иметь ничего общего с Кайденом. Это разрывает меня на части.
— Я хочу, чтобы он был достоин знать Кайдена.
— Я знаю, что хочешь. Я тоже хочу только лучшего для этого мальчика, ты знаешь это. Но, возможно, знание о Кайдене позволит ему доказать свою ценность. Возможно, это тот толчок, который нужен Луке, чтобы наконец-то вытащить голову из своей задницы.
Опустив голову на руки, я думаю о том, чтобы снова предстать перед Лукой и во всем признаться. Но, как и каждый раз, когда думала об этом на протяжении многих лет, я тут же снова становилась пятнадцатилетней, слушая, как он говорит мне, что я лгунья и что он не может поверить, что мы когда-то были друзьями.
— Мне нужно в душ, — говорю я тете Фи, встаю со своей бутылкой и направляюсь к двери.
— Просто подумай об этом, ладно?
Как будто я думаю о чем-то другом.
— Подумаю, — соглашаюсь я и тащу свое изможденное тело вверх по лестнице, чтобы, как уже знаю, снова заснуть непробудным сном.
ГЛАВА 20
ПЕЙТОН
К моему удивлению, когда открываю глаза на следующее утро, мне кажется, что я выспалась, и это радует.
Одеваюсь, убираю волосы в пучок, так как прошлой ночью заснула с еще мокрыми волосами, и спускаюсь вниз.
Тетя Фи сидит на том же месте, где я оставила ее вчера вечером, с той лишь разницей, что перед ней стоит завтрак, а не ноутбук.
— Доброе утро, — напеваю я, вкладывая в свой голос как можно больше радости.
— ПэйПэй, — восклицает Кайден, возбужденно подпрыгивая на своем сиденье.
— Привет, мой великолепный мальчик. Хорошо спал? — спрашиваю я, опускаясь рядом с ним.
— Я скучал по тебе, — признается он, отчего у меня замирает сердце.
— Я тоже по тебе скучала, малыш. — Наклонившись, я целую его в щеку и ерошу волосы. — Вот видишь, не так уж сильно ты по мне скучал, да? — шучу я, когда он пытается вырваться.
— Завтрак? — спрашивает тетя Фи, отталкиваясь от стола.
— Садись. Я сама разберусь.
— Ерунда. Сегодня утром ты пойдешь в колледж, хорошенько поев. — Ее взгляд скользит по моему телу. — Похоже, тебе это нужно.
Я улыбаюсь ей. Я первая могу признать, что уже давно питаюсь неправильно. Ну, с тех пор, как умерла мама и моя жизнь в очередной раз перевернулась с ног на голову.
С полным желудком бекона тетя Фи и Кайден машут мне на прощание с тротуара, направляясь в противоположную сторону в магазин, греясь на зимнем солнышке.
Всю дорогу до университета сердце у меня колотится где-то в горле. Мне очень не хотелось делать это вчера, но я пришла на урок в самую последнюю минуту и ушла, как только наши преподаватели закончили, в попытке избежать расспросов, которые, я знаю, последуют от Эллы и Летти.
Мне не нужно было читать сообщения, которые были на моем мобильном в воскресенье, когда я наконец вернула его, чтобы понять, что они обе чертовски подозрительны в том, что происходит.
А теперь я знаю, что Летти близка с Лукой, что ж... от этого мне еще меньше хочется с ней разговаривать.
Жаль, потому что они кажутся людьми моего типа. Но я отказываюсь быть девушкой, которая ставит себя в центр друзей и разрывает их на части. Лука может с этим не согласиться, но разрушать чужие жизни — не мой конек.
Этим утром я проделываю тот же трюк, до последней секунды ожидая в машине, когда отправлюсь через кампус к зданию Вестерфилда, зная, что у меня с Летти общее утреннее занятие.
К сожалению, похоже, она разгадала мой маленький план, потому что, когда я проскальзываю в аудиторию всего за пять секунд до нашего профессора, я обнаруживаю, что она сидит в ближайшем ряду, а рядом с ней есть свободное место.
— Доброе утро, — гремит наш профессор на всю аудиторию, и все, кроме Летти, обращают на него внимание. Летти не сводит с меня пристального взгляда, приподнимая бровь и бросая быстрый взгляд на место рядом с собой.
— Отлично сыграно, — бормочу я, опускаясь на свободное место.
— Нельзя переиграть игрока, — бормочет она, листая свой блокнот и записывая название, которое наш профессор только что написал на доске.
К моему удивлению, Летти молчит весь урок. Но я не настолько наивна, чтобы думать, что это не потому, что у нее нет миллиона и одного вопроса. Я практически слышу, как они крутятся у нее в голове.