— Еще скажите, что в марках…
— Разумеется, в марках, и за это многого не потребую. Мне нужна только свежая информация о том, что здесь происходит.
— Чем дальше, тем больше… Прямо как в дешевом детективном романе. К отставному офицеру приезжает иностранный турист и предлагает ему сотрудничать с зарубежной разведывательной службой. За предоставленную информацию он обещает ему щедрое вознаграждение. Вскоре оба оказываются за решеткой.
— Ошибаетесь, Шимон. Почему вы сразу о самом плохом? Смотрите, я занимаюсь этой работой с тех пор, как выехал отсюда, и никто об этом не подозревает. Приезжаю сюда на кладбище и к знакомым, а мне еще за это платят. Откуда, вы думаете, у меня деньги на такую машину, что стоит перед домом? Но на все у меня одного сил не хватит. Я предлагаю вам сотрудничать. Ведь вы далеки от симпатии к нынешнему режиму, не так ли?
— Да, все это — как в плохом детективном романе.
— Чтобы вам не казалось, Шимон, будто вы читаете роман, вот вам пятьсот марок. Это аванс…
— А что я должен сделать, Пешель?
— Ничего особенного. Узнайте дислокацию частей в шумавской области и данные о новой технике, поступившей на вооружение.
— Я подумаю, Пешель, и когда вы в следующий раз приедете, я сообщу вам свое решение.
— Хорошо, но от аванса, я надеюсь, вы не откажетесь?
— Нет, не откажусь.
Вот об этом и рассказывал теперь Вацлав Пешель Лотару. Заканчивая свой доклад о том, чем он занимался в шумавском пограничном городке, который был для него когда-то родным, он убеждал не только Лотара, но и себя:
— Если бы он не хотел с нами сотрудничать, то наверняка не взял бы деньги. В будущем на него вполне можно будет рассчитывать. Это солидный, знающий себе цену человек, и он никогда не забудет оказанной ему услуги. Он сам это несколько раз подчеркивал.
— Почему его уволили из армии? По политическим причинам или еще почему-нибудь? — строго спросил Лотар.
— Ну, если считать алкоголь политической причиной, то по политическим.
Пешель попытался шуткой разрядить напряженную атмосферу. Однако Лотар, видимо, не склонен был шутить.
— Что же мы можем ждать от этого человека?
— Всего, что касается тамошнего гарнизона, и прежде всего новой техники, которая сейчас туда поступает на вооружение. Шимон в этом отлично разбирается, и, я думаю, он согласится сделать для нас несколько приличных снимков. Ему нужно передать хороший фотоаппарат.
— Хорошо, в самое ближайшее время доставьте ему шифровальные таблицы и проинструктируйте, как и куда надо отправлять донесения. Шимон у нас будет проходить под именем Франц, а вы, Пешель, в переписке будете Геркуром, поняли? Вам следует поскорее отправиться к этому человеку. Нечего терять время зря…
— Хорошо, господин Лотар.
Затем на стол легли счета и квитанции. Уютное кафе «Савой» на время превратилось для этих двоих людей в кабинет бухгалтера.
X
Франц Рихтер сидел на террасе виллы «Розмари». Кругом царило веселье, поскольку опять был большой день Розмари Кейтель. Однако Франц Рихтер чувствовал себя одиноким в этой компании. И чувство это возникло у него в самом начале вечера — от нескольких холодных слов приветствия, адресованных ему Розмари Кейтель. А Юлиус Кейтель даже не удосужился подать ему руку, так же как и этот напыщенный офицер из Пуллаха Шварц. Никого больше здесь он не знал.
«Зачем меня сюда пригласили, — подумал он, — и зачем я сюда вообще пришел?»
За эти несколько лет здесь полностью изменился состав гостей, пришло вдруг ему в голову. Сплошь новые лица. Исчез бывший некогда постоянным участником вечеров в честь прихода лета Ганс Крюгер. Исчез, и никто даже не знает куда. Впрочем, этим никто и не интересуется. Нет также адвоката Шютца. Его уже здесь больше никогда не будет. Полгода назад он ушел туда, откуда не возвращаются. Поговаривали, что инфаркт случился с ним в тот момент, когда он этого меньше всего ждал — в постели с какой-то красоткой. Эту девицу потом таскали в полицию, о ней писали газеты. Но Шютц умер так, как, наверное, и хотел.
Толстый Кроль тоже перенес инфаркт. Правда, с тех пор он не показывается в обществе и пить, говорят, бросил. Конечно, живет не так, как прежде, но пусть и этому будет рад.
Но почему здесь нет фабриканта Перси? Почему этот лев салонов и неизменная душа компании Хорст Перси не отмечает у Кейтелей приход лета? Неужели и он впал в немилость? Это не исключено. Если он перестал помещать у Кейтеля рекламные объявления о своих баварских бубликах и печенье, занимавшие когда-то целые газетные полосы…