— Наверное, я не должен тебе объяснять, что наша контрразведка не сидит сложа руки. К ней идет поток информации отовсюду. В том числе и сведения об организации, деятельности, планах враждебных эмигрантских обществ. А также об их связях, источниках материальной поддержки. Обо всем этом мы знаем даже больше, чем сами члены этих обществ.
Дуда ждал, когда Йонак закончит. Потом резко повернулся к нему и с жаром заговорил:
— Ну вот мы и у цели! Вражеской агентуре не удается вербовать у нас себе помощников, как бы ей хотелось. Социализм и его достижения сильнее демагогии его врагов. Люди больше верят в социализм. Что остается делать агентуре? Не сидеть же спокойно в стороне! Она должна искать! Искать и искать. Найти слабых. Оставим явных наших врагов, возьмем обыкновенных граждан. Где нужно искать, если известно, что наши явные враги уже несколько раз себя скомпрометировали и что мы знаем о каждом их шаге? Конечно, прежде всего среди тех, кто в той или иной степени проявил свое недоверие к социализму. И если агентура в безвыходном положении, так она в первую очередь займется теми, кто проявил такое недоверие. А мы сошлись во мнении, что она в безвыходном положении. Все люди разные, они по-разному реагируют на подобные требования и предложения. Конечно, риск здесь для вражеских агентов большой. Я еще ни разу не общался с агентами, мое дело — уголовный розыск. Но как поступит агент, если человек, с которым он вступил в контакт, отвергнет его предложения? Пожмет ему руку и извинится за ошибку? Черта с два! Он прежде всего захочет замести следы, отвести грозящую ему опасность. Вот откуда эта стрельба! Так я думаю.
Дуда уже не один ходил по кабинету. По небольшому помещению возбужденно двигались все трое, мешая друг другу, жестикулируя и оживленно дискутируя.
Наконец Йонак и Глушичка согласились, что в теории Дуды что-то есть. Она смела. И хоть построена на предположениях, однако это не означает, что ее нужно отвергнуть. Если на практике она поможет спасти хотя бы одного человека, то ее стоит принять во внимание и изучить.
Первым подвел итог Йонак:
— Давайте примем все это во внимание и посмотрим, что покажет расследование. Разумеется, будем поддерживать тесный контакт, памятуя о высказанной здесь смелой гипотезе. — Он улыбнулся, посмотрев на Дуду. Майор, довольный, потер руки и тоже улыбнулся.
Йонак распрощался. По пути он размышлял о том, что необходимо принять соответствующие меры на тот случай, если попытка убийства Урбана действительно связана с деятельностью разведывательных служб Запада. Иначе можно будет оказаться застигнутым врасплох перед лицом дальнейших событий. А для этого нужно немедленно проверить ряд данных, подумать о тех объектах, которые могли бы заинтересовать вражескую агентуру, заняться некоторыми людьми… Посмотреть дела, имеющиеся в их распоряжении.
В небольшом кабинете с белыми стенами, обставленном мебелью, выкрашенной в белый цвет, слабо светила настольная лампа. В полумраке были едва заметны контуры дивана, на котором лежал доктор Гал. Он отдыхал, закрыв глаза.
Час назад он был у пациента. Раненый спал, дыхание и пульс были ровными. Майор своей просьбой поставил врача в неудобное положение перед старшей медсестрой, которая во что бы то ни стало хотела сама наблюдать за пострадавшим. Как нарочно, она тоже дежурила этой ночью. Поэтому Гал был вынужден закрыть дверь палаты пациента на ключ, объяснив это своей личной заинтересованностью в наблюдении за ним. Раз обещал, нужно выполнять.
До чего же разные у людей характеры! Конечно, сестра обиделась, потому что по доброте душевной хотела ему помочь. А раненый… кто знает, почему в него стреляли? Кто он такой, жертва или преступник?
Ход мыслей доктора прервал телефонный звонок. Он поднялся с дивана и, сняв трубку, услышал майора Дуду. Гал сразу понял, что интересует майора. Он сообщил, что пациент чувствует себя хорошо и что приказ майора выполняется. Дальнейший разговор испортил ему настроение. У майора была очередная просьба. Он хотел узнать, возможно ли теоретически перевезти больного после тяжелой операции в другое место. «Теоретически можно все, — с раздражением подумал доктор, — но ведь ты думаешь осуществить это на практике!»
Он объяснил, что в общем это возможно, но все зависит от обстоятельств. Майор без обиняков признался, что имеет в виду Урбана. Доктор оценил откровенность майора и успокоил его:
— Если вам это необходимо, можете его перевезти. Оперировали его пять часов назад… Конечно, определенный риск есть, но дело есть дело. Он будет подготовлен к перевозке.