– А что говорить, Женя? Мне скоро тяжело будет на операциях стоять, так что решай.
Шторгин медленно поднял голову и внимательно посмотрел на Таню, что нервно передвигала по столу чайную ложечку.
– Тань, я… это то, о чём я подумал? Тань, что же ты… это правда?
Он мягко накрыл дрожащие девичьи пальчики с коротко остриженными ноготками и вдруг сильно сжал. Таня подняла глаза и молча кивнула. Евгений Петрович повернул её, лихорадочно осматривая стройное женское тело, затем притянул к себе и уткнулся носом куда-то в живот. Кожевников медленно встал и тихо покинул кухню, ведя Наташу за собой и крепко сжимая в ладони её пальцы. Они вышли на площадку, аккуратно прикрыли дверь, разом выдохнули и побежали вниз по лестнице, сдерживая улыбки. Уже в машине они переглянулись, и Наташа прошептала:
– Поехали домой, Серёж? Мы вчера так и не дошли до озера. И мне позвонить надо Полине, поменяться дежурствами хочу.
Сергей кивнул и нажал на педаль газа. Надо заехать в супермаркет за продуктами. А потом домой. Домой, к озеру.
***
– Ой, качели! – Наташ остановилась и с удивлением рассматривала покачивающуюся деревянную планку на широкой ветке. – Раскачай меня?
Она прикусила губу и посмотрела на Сергея, затем уселась на перекладину и оттолкнулась от земли. Кожевников встал у неё за спиной и потянул качели на себя, затем прикоснулся губами к белокурой макушке и отпустил её. Когда довольная Наташа вернулась назад, он опять задержал качели в руках, мягко целуя волосы девушки и снова отпустил её. Он ловил смеющуюся Наташу, прикасался губами то к волосам, то к плечу и отпускал качели в свободный полёт. Она смеялась, раскачивалась всё быстрее и быстрее, замирая на мгновение, когда губы Сергея продолжали свою сладкую пытку. Вокруг них стояли высокой стеной деревья, шумели листья и хвоя, пели невидимые птицы, а Сергей видел только смеющуюся девушку, что взлетала к небесам, забыв про страх высоты. Он обошёл дерево и громко крикнул:
– Прыгай! – и в следующий момент поймал летящую с качели девушку. Она глубоко и часто дышала, ухватившись за его плечи, потом подняла на него глаза и тихо прошептала:
– Спасибо, мне никогда не было так хорошо и спокойно. Пойдём к озеру?
Они подошли к кромке воды, Сергей расстелил на деревянном мостике свою куртку и сел, приглашая Наташу с собой. Она проворно устроилась рядом, прижимаясь к его плечу и тихо спросила:
– Расскажи мне о себе и об этом доме.
Сергей помолчал и начал свой рассказ:
– Да тут, знаешь, и рассказывать особо нечего. Я родился в другом городе, Наташ, оттуда в училище уехал. Когда заканчивал первый курс, мама… умерла мама. Рак. Отец так и не смог пережить потерю, через несколько недель обширный инфаркт – и всё. Вот так я остался один. Есть ещё тётя, мамина сестра. После смерти родителей она помогла мне наш дом продать, а потом я купил этот. Алёшкина жена Маша тогда ещё училась в строительной академии, мечтала о карьере великого дизайнера и архитектора. Только Алёшка ей на пути повстречался, потом пацаны родились, карьера великого дизайнера не случилась, но вот дом мой она всё же сделала. Можно сказать, создала с нуля. И если честно, я очень доволен. Я, конечно, тут редко бываю, но мне помогает соседка, я говорил тебе о ней. Да и Алёша с Машей наведываются. И так уже пятнадцать лет. А теперь у моего дома появилась хозяйка, – он обнял Наташу и уткнулся носом в её волосы. Кофе и корица. Аромат, что сводил его с ума. – А ты, Наташ? Что твоя семья?
Наташа пожала плечами и наигранно бросила:
– А что я? Мама, папа и я – счастливая семья. Пойдём домой, я приготовлю обед. А вечером давай сюда вернёмся, на закат полюбуемся?
Сергей кивнул и поднялся, обнял Наташу, и они не спеша зашагали к дому.
***
Наташа медленно открыла дверь и на цыпочках подошла к постели. Сергей спал на спине, отвернувшись лицом к окну. Рядом лежала книга и телефон. Она сделала шаг вперёд, и в этот момент глаза Кожевникова широко открылись. Он в упор глянул на Наташу, она остановилась и невольно повела плечами, будто физически ощущая тяжесть мужского взгляда.
– Мне это снится? Зачем ты пришла, Наташ? Что ты хочешь?