Девушка сглотнула, но не смогла вымолвить ни слова. Сергей вздохнул и так же тихо продолжил:
– Ты решила так отблагодарить меня за помощь? Хм, не стоит. Зачем жертвовать своей честью? Боюсь, что плата слишком велика.
– Это не жертва, Серёжа, не плата. И не благодарность. Я хочу быть с тобой, я готова быть с тобой кем угодно. Пока не надоем, пока не прогонишь.
– Глупая девочка, – Сергей перекатился на бок и встал с постели. – Если бы только знала, о чём я думаю и мечтаю. Если бы только знала. Ты не должна жертвовать собой, Наталь.
Она быстро обошла кровать и стала рядом с ним так близко, что он слышал её дыхание у своей груди. Никто из них не делал первый шаг, Наташа глубоко вдохнула, опустила голову ниже и вдруг медленно развернулась и пошла к распахнутой двери. Сергей схватил её и прижал к себе, зарываясь носом в пахнущие корицей волосы:
– Если бы только знала, Наташа. Если бы могла почувствовать. Вся… вся моя жизнь принадлежит только тебе. Только бы ты была рядом. Слышишь, рядом! Но я хочу услышать от тебя другие слова. Скажи мне…
Наташа вывернулась из его рук, приложила прохладную ладошку к его губам и тихо прошептала:
– Я люблю тебя, Серёжа, люблю.
Кожевников почти зарычал, притянул девушку к себе и зашептал ей на ухо:
– Чёрт, Наталя, ты сводишь меня с ума. Ты же понимаешь, что я уже не отпущу тебя, не так ли? Ты останешься со мной, девочка. Ты моя, слышишь?
И когда в тишине ночи прозвучало тихое «да», Кожевников позволил себе чувствовать. Её дыхание, всхлипы от его поцелуев и объятий, слышать тихий неразборчивый шёпот, её руки, что лихорадочно гладили его спину. Сергей одним движением уложил Наташу на постель и навис над ней, удерживая свой вес на руках:
– Посмотри на меня, Наташа. И ответь мне – как давно ты была с мужчиной? Поверь, мне это надо знать, чтобы я не причинил тебе боли. Слышишь, ответь мне.
Она замерла на миг, а потом выгнулась и быстро зашептала:
– Серёжа, я твоя, делай, как ты хочешь.
Кожевников опустился вниз, поднял её руки и перехватил тонкие запястья одной рукой:
– Я совсем остановлюсь сейчас, Наталя, если ты не скажешь мне правду. Так когда ты была с мужчиной?
– Никогда, – выдохнула девушка и замерла. Кожевников внимательно посмотрел ей в глаза и гордо произнёс:
– Моя!..
…Наташа сопела у него под боком, Кожевников прижимал хрупкое тело к себе, боясь выпустить свою Жар-птицу из рук. Десять дней. Десять грёбанных дней и уже девять ночей. Она никуда не пойдёт, ни на какое дежурство, пока он не уедет. Она будет здесь, с ним, только с ним. Его женой! А потом он вернётся и уже тогда они отпразднуют свадьбу или что там полагается. А пока – он назовёт её своей женой. Надо поговорить с Андреем Платоновичем, кажется, их могут расписать в день подачи заявления. А вдруг она уже беременная? И у него будет малыш? У них будет малыш. Маленький комочек, его и Наташи, как залог их любви. Любви… любви.
Часть 4
Сергей сидел за столом и с улыбкой смотрел на свою женщину.
– Ты снова в моей футболке… Неужели так нравится?
– В ней ты ближе. Вместе с твоими запахом… будто укрываюсь объятиями.
– Я всегда знал, ты необыкновенная женщина – не только ушами любишь, но ещё и носом…
– Да, – выдохнула Наташа. – И глазами, и грудью, и кожей… этот список можно продолжить, но боюсь, наш ужин остынет. Кстати, и еда из твоей тарелки тоже вкуснее.
Сергей потянул край футболки на себя, оголяя длинные стройные ноги, Наташа счастливо рассмеялась и отскочила в сторону:
– Держите себя в штанах, молодой человек, – и тут же шагнула к нему, отдаваясь поцелую.
Они были вместе уже неделю. Целую неделю одни, выходя только в маленький магазин неподалёку, не звоня друзьям. Только они. Вдвоём. Наташа знала, что им осталось вместе всего три дня и старалась не оставлять Сергея ни на миг. Они гуляли по лесу, подолгу сидели на мостике у озера, вспоминая что-то из своей жизни, смеясь и дурачась. Она баловала его различными блюдами, мысленно благодаря бабушку, что научила её готовить, убирала в доме, не чувствуя никакой усталости и постепенно учась ощущать себя хозяйкой. А он катал её на качелях, читал книги, согревал осенними вечерами и любил все ночи напролёт. Сегодня они бродили в лесу, собирали шишки, из которых Наташа собиралась делать новогодние игрушки, целовались и ласкали друг друга. Не испытывая никакого стыда. Их тела, как и души, были открыты – и это было правильным.