***
Красивая стройная женщина медленно шла по дорожке к дому, внимательно осматривая всё вокруг. Прекрасный дом, да и прилегающий лес с озером тоже чудо как хороши. Молодец девочка, недаром выросла такой красавицей!
– Доброе утро, Катя, – раздался тихий голос, и с широкого шезлонга поднялся Алексей Костов. – Рад видеть тебя в доме Кожевникова. Ты, я смотрю, уже оценила всё вокруг, не так ли?
– Не твоё дело, Костов. Мне необходимо поговорить с дочерью, а тебя сюда никто не приглашал.
– Я меня приглашать не надо, я сам кого хочешь приглашаю, всё-таки начальник РОВД. – Катя сжала губы в тонкую полоску и стремительно вошла в дом. – Да, подружка, на этот раз придётся тебе всю правду рассказать. Хоть ты всё же смогла испортить жизнь Серёге.
Тем временем Катя с довольной улыбкой прошла по коридору, заглядывая в открытые двери и оценивая обстановку.
– Добрый день, – раздалось у неё на спиной, Катя резко развернулась и встретилась взглядом с пожилой женщиной. – Вы, я так понимаю, Наташина мама. Пойдёмте, я провожу вас.
– Не надо, сама найду дорогу. А вас я попрошу покинуть этот дом. Здесь сейчас могут оставаться я и моя дочь. Все остальные – нежеланные гости.
Елена Дмитриевна усмехнулась и ехидно проговорила:
– Ну пока что здесь я хозяйка, а вы тут гости. И пока документов на дом я не увижу – не вам тут распоряжения раздавать, ясно? Вон в той комнате ваша дочь, только спит она после уколов.
Катя дёрнула плечом и вошла в спальню к Наташе. Будет меня ещё всякая деревенщина жизни учить! Надо узнать как можно быстрее, что Кожевников задумал, и отобрать у него всё! Всё! Как он когда-то оставил её, Катю Зимину, ни с чем. Она внимательно посмотрела на спящую дочь. М-да, не получилось у неё когда-то с Кожевниковым. Катя села в кресло и прикрыла глаза. А как всё было продумано! Кто же знал, что на него так повлияет снотворное!
Её план был прост и гениален. Катя была влюблена в Сергея с детства, а так как она привыкла к тому, что всё, что она хотела, она рано или поздно получала, то и захомутать самого популярного в их городке парня она считала делом решённым. Правдами и неправдами она получила приглашение на выпускной вечер, там она подсыпала Кожевникову в бокал с шампанским снотворное, но не смогла рассчитать дозу, и Сергей уснул, едва коснулся головой подушки, сладко проспав всю ночь. И признание Кати в будто бы свершившемся акте любви не произвело на него никакого впечатления. Сергей просто встал и ушёл. А ведь дальнейшие события подразумевали под собой якобы беременность, чтобы женить непокорного мальчишку, а ничего не получилось. Кожевников вскоре уехал поступать в военное училище, и тогда Катя пустила слух об их связи и беременности. А для того, чтобы доказать, что это правда, ей пришлось переспать с незнакомцем, который немного внешне напоминал Сергея, чтобы действительно забеременеть. Уже когда живот стал довольно заметен, Катя пришла в больницу к матери Сергея. Из палаты её, правда, вышвырнули, потому что Вере Николаевне стало вдруг дурно. И пришлось Кате Зиминой рожать, а Кожевников ей так и не достался.
Девочка родилась слабенькая, болезненная, постоянно плакала, Катя злилась, понимая, что теперь с маленьким ребёнком особо не разгуляешься. В конце концов она перестала заниматься дочерью, отдав её своей матери Марине Александровне, которая души не чаяла во внучке. А через несколько лет Кате встретился мужчина, почти копия Кожевникова – Пётр Пластов, который полюбил Катю и принял её дочь. Но маленькая Наташа росла замкнутой, дичилась своих родителей, несмотря на то, что Пётр его удочерил, и после девятого класса уехала учиться в медицинское училище, практически не поддерживая никаких связей со своей семьёй. Увы, через год после отъезда Наташи Пётр Пластов погиб, и Катя опять осталась одна.
Приехавшая домой после увольнения Катина подруга Ольга поделилась с ней некоторыми подробностями жизни дочери в маленьком городке, куда её пригласили на работу после окончания училища. Когда Катя услыхала фамилию Кожевникова, она поняла, что ещё не всё потеряно. И надо же такому случиться, что не она, а её дочь, эта малолетняя дурочка, смогла окрутить непокорного.