– Совершенно верно. Именно твоя! Не имеющая никакого отношения к Сергею Кожевникову!
– Это неправда! Наталия его дочь!
– Но насколько я могу видеть, ты пока что человек, а не корова, – искривив губы, проговорил Костов.
– Ты что несёшь?
– Гражданка Пластова, я тоже отец, и точно знаю, что беременность у человека протекает девять месяцев. А у вас она длилась целых десять. С небольшим хвостиком. И не надо меня перебивать! Наш выпускной состоялся в конце июня, а Наталия рождена в начале мая! Так что Сергей Кожевников не может быть её отцом. Только вот этой гнусной математикой мы, к сожалению, никогда не занимались! Ты смогла так всем мозги запудрить, что осталась вечной невинной жертвой, а имя Кожевниковых втоптали в грязь! Но этого тебе показалось мало, ты явилась к его матери в больницу, хотя знала, что Вере Николаевне нельзя было волноваться, и... Дрянь, какая же ты дрянь!
Алексей резко поднялся, провернул ключ в замке и распахнул дверь:
– Выметайся отсюда, и чтобы духу твоего больше рядом с Сергеем не было, понятно?
– Не так быстро, Алёш, – вдруг раздался глухой голос Кожевникова.
Екатерина побледнела и сжала кулаки – этой встречи она не ожидала. Сергей не спеша прошёл в комнату, бросил взгляд на озеро и тихо прошептал:
– За что? За что ты её убила, Катя? Зачем Наташе жизнь испортила? Но всё же, веришь, я тебе благодарен. Благодарен за то, что ты родила самую порядочную, самую прекрасную женщину на свете. Мою жену Наташу Кожевникову. Но тебе мой совет – больше никогда не появляйся у нас на пути!
Катя вздёрнула голову вверх и прошипела:
– Рано радуешься, Наташка уверена, что ты её отец. И я увезу её отсюда, ты не получишь моей дочери, ты никогда не будешь счастлив! Хоть так, но я отомщу тебе!
– Нет, – спокойно ответил Кожевников и двумя руками провёл по волосам, будто успокаивая головную боль. – Наташа никуда не поедет, а что касается моего отцовства, то вот, полюбуйся. И, кстати, это копии, оригиналы у меня, – и он протянул Кате листок бумаги с какими-то таблицами и цифрами. Но самой главной в этом документе была нижняя строка, выделенная красным, – «Отцовство практически исключено».
– Это подделка, – с ухмылкой произнесла Пластова и отбросила документ, – ты не мог так быстро сделать экспертизу.
– Ты просто не знаешь, где и кем я служу. Это экспресс-тест, основные цифры будут в конце недели, но это уже никак не повлияет на нашу с Наташей жизнь. А теперь я требую покинуть наш дом и никогда больше не попадаться мне на глаза.
В этот момент что-то громко звякнуло и раздались быстрые шаги, через несколько секунд в дверях показалась запыхавшаяся Наташа. Она молча осмотрела всех присутствующих, повернулась и неожиданно ударила Кожевникова кулачком в нос.
– Ну кто же так бьёт, малышка? – Сергей шмыгнул носом и крепко обнял прижавшуюся к нему девушку. – Ты же могла руку себе сломать, глупая. Пошли на кухню, лёд приложим.
Он вывел всхлипывающую Наташу в коридор, подхватил любимую на руки и понёс на кухню, что-то глухо говоря ей на ухо.
– А теперь уходи, – Костов стоял у двери и смотрел на молчащую Екатерину.
– Это была моя самая большая ошибка, – вдруг сказала она, глядя вслед уходящему Сергею.
– Каждый человек имеет право на ошибку, но не всякая ошибка имеет право на прощение.
– Ты о Кожевникове? Тьфу, я о рождении дочери! Надо было всё же сделать аборт.
С этими словами она схватила брошенную сумочку и стремительно вышла из комнаты. Костов вышел следом, проследил, как она пересекла двор и скрылась из виду среди деревьев. Потом закинул руки за голову, с силой расправил плечи и довольно улыбнулся. Судя по шёпоту из кухни, он тут больше не нужен, а значит – домой, к жене и пацанам.
***
Наташа довольно потянулась и крепче обняла Сергея.
– Проснулась? – раздался голос любимого.
– Угу, – коротко буркнула она и повозилась, устраиваясь поудобнее. – Серёж, а ты мне не сказал, как ты сумел тест провести. Это же правда? – она подняла голову и уставилась на Кожевникова.