— Разве я держу тебя? — возмутилась девушка.
— Да, — и это был ещё один приговор. На этот раз только для самого себя. — Госпожа, из меня получился плохой охранник. Ведь я не смог защитить вас даже от самого себя.
— Разве можно защитить человека от его собственных чувств?
— Вероятно, можно, но я не смог. И теперь сам словно закован в цепи. Отпустите меня.
Пэт почувствовала, как дрогнула земля под ногами, будто её вновь ударили по голове. Глаза заволокла пелена слёз. Неясный страх плавленым оловом растекался по венам. Она взглянула на Ли не то со злостью, не то с тоской. Её взгляд на мгновение остановился на кривом клинке в ножнах. Внезапно её охватило желание сделать что-то такое, что могло бы хоть как-то притупить это ощущение растекающегося по телу металла. Она подошла к нему и вытащила из ножен меч. В это мгновение Патрисия впервые увидела страх в глазах своего каменного воина. Не говоря ни слова, она правой рукой подняла меч над головой, а левую вытянула перед собой. Затем опустила меч на руку. Тонкая белая кожа лопнула под натиском холодной стали, и бусинки крови одна за другой стали появляться над порезом. Не обращая на это внимания, Пэт сняла с пояса белую ленту и, подбросив её вверх, рассекла на лету на две части. Зачарованный Ли наблюдал, как две половины разрубленной ленты плавно опускаются на рану и из белоснежных становятся алыми. По-прежнему, не говоря ни слова, она вернула меч и повязала на рукоять одну половину ленты. Второй половиной она перевязала порез, из которого по-прежнему сочилась кровь.
— Теперь можешь идти, — опустив глаза, сказала Пэт. — Когда-то ты за меня пролил кровь, теперь я вернула тебе долг.
Ли взглянул на неё в последний раз и направился к калитке, за которой его уже ждала снаряжённая повозка.
— Я отпустила тебя, но знай, ты всё ещё удерживаешь меня. Надо мной твоя власть, и я вынуждена буду ждать твоего возвращения, - бросила она вдогонку.
— Я не вернусь, — ответил Ли полушёпотом не оборачиваясь.
— Тогда я буду ждать смерти, она подарит мне свободу! — неожиданно для себя произнесла девушка.
Пэт не в силах была больше стоять и опустилась на землю. Под колыбельную весеннего сада она вновь погружалась в сон. И снова она видела зал с фонариками и нарядных гостей, и вновь он берёт её за руку и кружит в свадебном танце. Но она, как и прежде, холодна с ним, она не смотрит на него, не улыбается ему, не говорит с ним. Ведь прежде, чем войти в эту дверь, она вынула из груди сердце, положила его в бархатную коробку и оставила на столике с подарками для гостей. Кто же знает, кому досталось её сердце?
— Госпожа хозяйка, госпожа хозяйка!
— Сюин…ты здесь, со мной…
— Да где же мне ещё быть? Конечно, я с вами. И пока вы были без чувств, я всё время была с вами. Вы уж простите меня, но там, в саду, я тоже была рядом. Я боялась за вас. Боялась, что вы примете неправильное решение.
Сюин зарыдала. А Пэт тяжело вздохнула, картины прощания одна за другой вновь пронеслись перед ней.
— Ты боялась, что я уйду вместе с ним?
Не в силах вымолвить и слова, старая служанка зарыдала ещё громче.
— Ты знаешь, Сюин, если б он позвал, я бы ушла.
Собственные слова полоснули по сердцу больнее любого клинка. Она зарыдала, отчаянным рёвом, как ревёт зверь, попавший в западню, поняв, что уже не сможет выбраться, а значит, обречён на смерть. Сюин, вздрогнув, замолчала, а потом присела на кровать к Пэт и по-матерински ласково обняла её.
— Ничего, оно всегда так. Болит, будто разрывается, а потом успокаивается. Потерпите, госпожа, потерпите немножко.
Они сидели долго, обнявшись, и говорили полушёпотом о чём-то ненужном, бесполезном, но именно от этого ненужного и бесполезного Пэт становилось легче.
Вдруг Сюин снова залилась слезами.
— Завтра же приезжает хозяин. Что же будет, когда он обо всём узнает.
— Он не узнает, — прошептала Пэт поднимаясь. — Мы не будем ему ничего говорить.
— Но как же ваша рука?
— А что рука? Мало ли способов поранить руку второпях, готовясь к встрече жениха?
— А как мы объясним, что Ли нет?
— Вечером, когда он уходил, я видела за воротами таких же, как он. Это значит, что все они уходят. Что тут объяснять?
Сюин вздохнула, она была согласна пойти на обман.
Собственно, на этом история Патрисии заканчивается. Пожалуй, стоит ещё сказать о том, что она всё же вышла замуж за Шэнли Вонга и даже была с ним счастлива. У них родилась прекрасная дочь. Но какие бы дары ни преподносила Патрисии жизнь, она не могла вернуть Пэт долг за тот злосчастный вечер. Наверное, поэтому Патрисия так бережно хранила грязно-коричневый кусочек шёлка, как доказательство.